Желудков достал из кармана свидетельство нижегородского старосты Пчелина о нашем выходе в путину, написал на обратной стороне, повторяя вслух:
- Сии павловские замочки работы мастера Клима Зотова куплены судовладельцем Желудковым на Макарьевской ярмарке, в скобяном ряду, у сидельца - как бишь тебя? - Примерова 27 июля 1808 года, в два часа пополудни.
Мы заверили подпись Примерова у канцеляриста и для отвода глаз еще немного побродили по ярмарке. На обратном пути Кулибин поднес к глазам замочек, полюбовался им:
- Удивительного все-таки искусства изделие! Богата талантами земля российская, сколько чудесных мастеров есть у нас! Жаль только, что в крепостном состоянии многие из них обретаются!
На расшиву мы вернулись первыми. Вскоре после нас явился Егор Пантелеев. Свое поручение он исполнил отменно, закупил все необходимое для обороны: три ружья, порох, пыжи, соль.
- Никто не следил за тобой? - спросил Сергей.
- Вначале я по другим рядам прошелся, убедился, что никого за мной нет, тогда и к оружейникам заглянул.
Как мы и предполагали, люди князя увязались за артелью Ерофеича.
- Пристали там к нам двое, - рассказывал Кудряш, - выспрашивали все, откуда, мол, мы и куда? Мы простачками и прикинулись, объявили, что к устью Камы плывем и до утра перед дальней путиной отдыхать все будем! А перед самой полночью и последние трое наших бурлаков вернулись с Глашей. На счастье, вместе с другими сенными девушками она вышла к офеням. Федор отвел ее в сторону, якобы примерить сережки, шепнул на ухо, кто он и где они со Степаном станут ее дожидаться в сумерках. К побегу Глаша готовилась давно, и все оказалось куда проще, чем она предполагала. В тот день сенные девушки собирались в лес по чернику, а "заблудиться" в лесу труда не составило, тем более что Глаша вдоль и поперек исходила его в свое время с бабкой-знахаркой. Чтобы избежать случайного столкновения с кем-нибудь, к лодке она пробиралась в темноте.
Казалось, расспросам и поздравлениям не будет конца! Так же как и Авдей, которому мы наконец сообщили об изменении наших планов, мой побратим с невестой решили плыть с нами до конца, чтобы помочь в минуту опасности.
12
Фонарь-ревербер на мачте зажигать не пришлось. Ночь выдалась звездная, лунная дорожка помогала определять фарватер. Шли почти так же ходко, как и днем: за четыре с половиной часа преодолели почти семь верст. К десяти часам утра оказались уже у Шелкового затона. Как тут было не вспомнить, что в бурлацкой лямке две недели назад преодолели тот же путь не за десять, а за двенадцать часов!
После короткого привала на берегу и завтрака бурлаки завозили якоря так же бодро, как и вначале, радовались чудесному утру, живописным берегам и тому, как быстро бежит расшива.
- Деревню Юркино уже проходим! А с бичевой на другой берег пришлось бы переезжать, сколько времени потеряли бы напрасно!
- Глянь-ка, ребята, березки, как невесты в подвенечных платьях!
- Теперь, братцы, меня с моей суженой только смерть одна разлучит!
- Где же вы от князя скроетесь после путины?
- Да к мужичкам в керженские леса подадимся, небосъ там не отыщут!
- А ты, Авдей, что думаешь? Оставайся-ка с нами, при водоходных машинах плотники нужны!
- Вначале, ребята, обязан я семью свою определить...
Между завозами якорей беседовали неторопливо, спокойно, будто и вовсе забыли об опасности. А она была уже совсем рядом.
Я первым увидел на заволжском лесном берегу двух верховых на опушке соснового бора. За плечами у них были ружья. Они всматривались, закрывая глаза от яркого солнца, в нашу сторону.
- Догнали! - тронул я за рукав Желудкова и указал туда.
- Похоже, что так, - согласился Сергей. - То, верно, лазутчики ихние. Теперь в любой момент напасть могут! Вон хотя бы за тем поворотом удобное место! - Он повернулся к бурлакам, крикнул: - Готовься к обороне, ребята! Воду и смолу не забудьте на огонь поставить! Незваные гости на обед к нам жалуют! Угостим их на славу, так, чтобы в другой раз неповадно было!
- Чересчур тоже усердствовать не следует, - умерил его пыл Кулибин. Довольно с них будет соли и камней!
- Оборону, Иван Петрович, по всем правилам держать следует, иначе прорвать могут! А не понадобятся крайние меры, горячее в ход не пустим!
Очередная смена бурлаков во главе с Кудряшом только что отправилась завозить якоря. На глаз до излучины реки как раз и было сто двадцать саженей, на длину которых разматывался канат ходового якоря.
- Остановить завозчиков? - спросил Ерофеич.
- Не стоит! Пусть неприятель думает, что мы до сих пор ни о чем не догадываемся!
- Гляди в оба, ребята! - крикнул "дядька" вдогонку завозчикам. Злодеи уже неподалеку! В случае чего, в тыл им ударите!
Как мы и предполагали, две вражеские лодки появились из-за поворота в тот самый момент, когда завозчики сбросили якорь в воду. Нападавшие успели набрать скорость и отрезали наших бурлаков от расшивы. В каждой из лодок находилось по восемь человек. На полпути к расшиве налетчики обрубили якорный канат, останавливая ход судна.
- Эх, мать честная! - с досады хлопнул себя по ноге Желудков. Этого-то мы и не предусмотрели! Так и ходовой якорь потерять можем!
- На нашей лодке ухватили конец! - разглядел Соленый.
- Теперь они к нему привязаны будут!
- Как бы нас течением вниз не отнесло!
- Бросай становой! - приказал Желудков.
Загремели цепи станового якоря. Расшива вздрогнула и остановилась, развернувшись правым бортом к нападающим. Ерофеич тут же расставил бурлаков вдоль него.
- Сарынь на кичку! - зычно крикнул с первой лодки человек со страшным шрамом, пересекавшим все лицо. - Всем лечь на палубу! Иначе ремни со спины резать станем!
- Яшка-псарь! - шепнул мне Степан. - Злой, как черт, верно, знает уже, что Глаша сбежала!
Нападавшие уже привстали с мест, готовясь забросить веревочные лестницы с железными кошками на конце за тот борт, где притаилась с ружьями и камнями наша засада.
- Предупредить их все ж таки надобно, - заметил Ерофеич, - что мы не робкого десятка! Возьмешься, Анисим?
Подкова поднялся из-за борта во весь свой внушительный рост, повел могучими плечами:
- Должно, ребята, - пробасил он, - вы адресом ошиблись! Не на богатого купца-выжигу налетели, а на малокапитального судовщика! Здесь вам поживиться нечем! Да и мы, бурлаки, хозяев в обиду не дадим!
- Берегись! - крикнул Федор.
Один из налетчиков вскинул ружье. Раздался выстрел, пуля отбила щепку от борта. В тот же миг на борт полетели железные крючья.
- Ну что ж, - пожал плечами Ерофеич, - мы их упредили, пусть теперь пеняют на себя! Пусть лезут на борт, тут мы их и прищучим! А одного-другого в полон возьмем!
И вдруг случилось непредвиденное. Прежде чем взбираться по веревочным лестницам на расшиву, налетчики вскинули ружья, целясь в правое колесо. Раздался залп, во все стороны полетели щепки и клочья просмоленной парусины. Ружья были заряжены картечью.
- Ах, вы так, волчья сыть, травяной мешок! - не выдержал Степан. Круши их, ребята, стреляй по ногам!
И первым выстрелил солью в ноги Яшки-псаря. Два других наших ружья сверкнули огнем, град камней полетел в лодку. Кашевар с помощником торопились к нам с котлом, из которого валил пар. Однако ни смола, ни кипяток уже не потребовались. Налетчики явно не ожидали такого отпора и не смогли ответить ничем.
В первой лодке все смешалось, раздались проклятия, стоны раненых, крики. Позабыв осадные лестницы, люди князя налегли на весла и поспешили к берегу.
У налетчиков на второй лодке было только одно ружье, и они тоже не рискнули вступить в схватку с нами. По-прежнему держа под прицелом лодку с нашими бурлаками, они тоже погребли к берегу.
Мы дали еще один залп по отступающему неприятелю, больше для острастки.
Бросив лодки на берегу, налетчики побежали к лесу, где, по нашим предположениям, они оставили коней. Наши бурлаки проводили их свистом и улюлюканьем. Атака была отбита, однако слишком дорогой ценой...