— Швейцарцы? — удивленно спросил Мэллой.
Швейцарцы, насколько ему было известно, были совсем не склонны поднимать шумиху.
— Они не забыли о давлении, которое оказывала на них Америка в вопросе о банковских счетах жертв холокоста.
Случилось так, что Мэллой прекрасно разбирался в этой проблеме. Мало того, в узких кругах он являлся общепризнанным экспертом по швейцарско-американским отношениям. Судя по всему, Николь Норт об этом не знала.
Когда именно вы потеряли свою картину, ваше преподобие?
— Прошлой зимой, — ответил Ричленд и устремил на Мэллоя пронизывающий взгляд голубых глаз.
Таким взглядом любители обычно стремятся уличить собеседника в большой лжи, что в данном случае было странно, ведь вопрос был самым безобидным. От внимания Мэллоя не ускользнул укоризненный взгляд священника, адресованный Николь Норт. Она, похоже, не слишком страшилась его проницательности. И тогда Мэллой решил, что эти двое потчуют всех одной и той же историей. Возможно, не в интересах президента сомневаться в старом своем друге, но теперь он был уверен: Джейн и Чарли не должны были принимать все это на веру.
— Прошлой зимой? — Он подпустил в голос подозрительности, словно сомневался, что картины часто крадут зимой.
— Кажется, в феврале, да, Николь? — Ричленд заерзал в кресле, точно скучающий сорванец в воскресной школе.
— Да. Именно так.
Ложь удавалась Николь Норт куда лучше, чем проповеднику. Но ее явно смутил тот факт, что Ричленд вдруг занервничал.
Как я понимаю, вы тут же обратились в полицию?
Тут Ричленд окончательно растерялся, даже покраснел. И отрицательно помотал головой.
— Нет. Мы…
Колебания его выглядели несколько театрально, и Мэллой решил, что проповедник не первый раз применяет этот прием.
— Доктору Ричленду приходится проявлять крайнюю осторожность в высказываниях, поскольку он человек публичный, — поспешила на помощь проповеднику Николь Норт. — И мы тогда решили, что если он напишет официальное заявление, то, возможно, даст повод подвергнуть себя и свою паству критике.
Обоих, казалось, удовлетворил этот ответ, и поэтому они очень удивились, когда Мэллой вдруг недоверчиво спросил:
— То есть вы даже не написали заявление в свою страховую компанию?
О страховой компании парочка, похоже, не подумала, и глаза Николь Норт слегка расширились, точно доктор Ричленд ступил на неведомую и опасную территорию.
— Нет. Видите ли, картина была подарком. Мы не знали даже приблизительной ее стоимости. Кроме того, и о заявлении в страховую компанию тоже могло стать известно. Утечка информации, вы понимаете, как это случается в наши дни.
— Мы приложили немало усилий к тому, чтобы найти картину, мистер Мэллой, — поспешила добавить Николь Норт и произнесла это даже с неким оттенком упрека, словно давая понять: это они наняли его, а не наоборот. — Мои сотрудники отдела безопасности делали запросы и предпринимали поиски, и люди доктора Ричленда — тоже. Но к сожалению, все старания оказались напрасны.
— Если честно, я уже не надеялся получить картину обратно, — вставил Ричленд. Теперь он походил на актера сцены, снова вспомнившего текст. — А потом нам позвонили. Некий мистер Роланд Уиллер из Цюриха. — Тут Ричленд одарил Мэллоя улыбкой, которую, вне сомнения, приберегал для изничтоженных противников веры. — Он позвонил и спросил, не заинтересованы ли мы в приобретении портрета Христа двенадцатого века. — Лицо проповедника выражало крайнее возмущение.
— Уиллер утверждал, что представляет владельца, — добавила Николь. — Разумеется, он отказался признать законное право доктора Ричленда на картину и сообщил, что держит ее в частном цюрихском банке «Гётц и Риттер». Насколько нам известно, банки там управляются по другому принципу, нежели у нас.
Мэллой едва сдержал улыбку, услышав это, и сменил тему.
— У вас не вызывала сомнений аутентичность картины?
— Я все проверю, прежде чем подготовить деньги. Я вылетаю в воскресенье, а в понедельник утром осмотрю ее. Если все в порядке и вы согласны помочь, то встретимся во вторник в том же банке, где и завершим обмен. Как только я переведу необходимую сумму, вы станете ответственным за возвращение картины в Нью-Йорк.
Вдруг Ричленд нервно поежился.
— Если что-то случится после того, как у вас в руках окажется картина, мистер Мэллой… допустим, полиция в Цюрихе вас задержит, как тогда вы поступите?
— Если я берусь за работу, ваше преподобие, то организую все так, чтобы никто меня не остановил.