— Назовите свою цену, Мэллой. Сколько стоит одна небольшая услуга — отступить и больше не вмешиваться в дело?
Мэллой улыбнулся.
— Как насчет того, чтобы позвонить Ричленду? Пусть он скажет, что мне теперь делать.
— Вы серьезно?
Не получив ответа, Старр достал мобильный, набрал номер и через несколько секунд произнес:
— Джим, я здесь с вашим добрым приятелем, Томасом Мэллоем. Он хочет, чтобы вы сами сказали ему, что он должен передать портрет мне.
Он протянул телефон Томасу.
— Ваше преподобие?
— Как я понимаю, у вас возникли проблемы, Мэллой.
Голос Дж. У. Ричленда звучал так, словно он только что очнулся от глубокого сна, но пытается при этом выглядеть бодрым.
— Дело вот в чем. Картина у меня. Я могу доставить ее вам, если желаете, или обменять ее на жизнь доктора Норт. Говорите, что делать.
— Думаю, я ясно дал понять людям, на которых вы работаете, мистер Мэллой…
— Я работаю на вас, сэр.
— Вы должны отдать картину доктору Старру! Он организует освобождение Николь.
— Я не могу этого сделать.
— Почему же?
— Доктор Старр не способен обращаться с ней должным образом. Он уже доказал это не далее как сегодня утром.
— Не вам решать!
— Вы правы. Решать, конечно, вам. Итак, мне доставить картину в Нью-Йорк или попытаться спасти мисс Норт.
— Делайте, что вам говорят!
— Вы, наверное, просто не поняли меня, ваше преподобие. А теперь слушайте внимательно. Если опять побежите к своим друзьям или снова скажете мне, что я должен отдать картину доктору Старру, она исчезнет! Я спрашиваю в последний раз: доставить портрет в Нью-Йорк или попробовать спасти жизнь доктора Норт?
Священник тяжело вздохнул и ответил:
— Везите товар мне, мистер Мэллой.
— А как же доктор Норт?
— Мы делаем все, что в наших силах!
— Картина может спасти ее, ваше преподобие.
— Не вам это решать!
— Не мне. Но готов побиться об заклад, иного пути нет!
— Я не могу так рисковать.
— Рисковать чем? Моей жизнью?
— Вы так говорите… словно я в восторге от всего этого.
— Девушка у Джулиана Корбо?
— Не могу допустить, чтобы она… картина, оставалась в руках такого человека!
— Послушайте, ваше преподобие, я смогу вытащить Норт. Мы заключим сделку. Нельзя дать человеку погибнуть из-за картины!
— Везите портрет в Нью-Йорк, мистер Мэллой.
Томас отдал телефон Старру и отошел.
— Куда это вы? — бросил вдогонку Старр.
— Когда мы рассчитаемся, доктор Старр, я буду рад ответить на все ваши вопросы. А пока что катитесь к черту!
Озеро Бриенц
Мэллой сел в фургон, и машина отвезла его к одной из подземных городских парковок. Там его ждал «порше», принадлежавший Хасану Барзани. Через пять минут Мэллой уже ехал в плотном потоке по направлению к городу Бриенц. Затем он обогнул озеро по асфальтированной дороге и направился в предгорья Альп. Мэллой оставил «порше» в лесу и спустился с лесистого холма к вилле графини. Тропинка прихотливо извивалась между камней и деревьев, огибала скалы, порой пролегала совсем рядом с водопадами. Дойдя до владений графини, Мэллой увидел Рене — тот убирал двор.
— Она дома? — спросил Мэллой.
Рене не ответил, лишь еще усерднее заработал граблями.
— Вы за картиной? — спросила графиня, встретившая его у входа.
Мэллой улыбнулся.
— Да, если вы ее еще не продали.
Распахнув двери, она впустила его в дом.
— Если б даже я захотела это сделать, то столкнулась бы с неприятностями.
Она провела его в гостиную и указала на стол, где лежала вновь упакованная картина.
— Как по-вашему, сколько человек захотели бы ее купить, зная, что она принадлежала Джулиану Корбо? — спросил Мэллой.
Улыбка на лице графини тотчас увяла.
— Увы, Томас, в мире хватает глупцов. Так что не осмеливаюсь даже предположить.
Мэллой сунул пакет в небольшой рюкзак, перекинул его через плечо.
— Просто пытаюсь понять, кому понадобилось отдавать за картину двадцать пять миллионов при условии, что никто никогда ее не увидит.
— Для такого рода коллекционеров тайна — особое удовольствие.
— Но только не для тех людей, с кем я имею дело.
— Не уверена, что вы понимаете, с чем именно имеете дело.
— Думаю, что понимаю: в руках у меня оказался прижизненный портрет Христа, работа, написанная свыше двух тысяч лет тому назад. Прежний владелец готов пойти на любое преступление, лишь бы вернуть ее, а будущий — на любую жертву, лишь бы сохранить. Правильно ли я понял ситуацию?