Не хочу.
— Мне нужна твоя помощь. Это ты хотела услышать? — процедил Мар сквозь зубы.
А когда ему надоест эта игра, меня убьют. По его ли заказу, по молчаливому ли согласию, из соображений родовой необходимости или технической безопасности. Какая разница? Я достаточно разобралась в теории математических вероятностей, чтобы просчитать свое будущее.
И еще…
Я не то чтобы не любила цеппелины. Просто… мой проект был для меня куда как интересней.
— Значит, нет? — Мар верно понял мое молчание.
— Нет, — подтвердила я.
— Мы могли бы заключить договор… соглашение к брачному. Задним числом. Это допустимо. И твой брат…
Вряд ли одобрит, поскольку любой договор можно обойти.
— Нет, — я покосилась на чаек, которые теперь сидели спокойно, лишь недобро косились друг на друга, будто подозревая в чем-то на редкость нехорошем.
Мар качнулся, переваливаясь с пятки на носок и обратно. Ветер ударил его в грудь, но разве ветер станет помехой для благородного эйта?
— Знаешь… в столице появились весьма интересные вещички… такие маленькие, симпатичные… девичьи большей частью.
Знаю.
Как не знать. Позавчера очередную партию отправили. Пяток колец, убирающих сухость кожи на руках. Пара цепочек на щиколотку — позволяют бороться с натоптышами и мозолями, а еще снимают боль, если случится примерить новую обувь. Гребни, способствующие росту волос и придающие оным блеск. Заодно и секутся волосы, которые этими гребнями расчесывают, куда как меньше.
Кольца на потенцию.
И на рост мышечной массы… последние — новинка, но сала Терес уверен, что спросом она будет пользоваться. А к ним целая шкатулка булавок от излишней потливости. Тоже, если подумать, полезное дело. Главное, что энергии для создания они требуют мало, впрочем, и служат пару месяцев от силы, после нуждаются в замене. Но булавок стараниями мужа у меня имелся изрядный запас, оставалось лишь нанести на головки тонкий слой алюминия, а там и печать рунную поставить.
Да, у местной магии были свои секреты.
— И вот главное, откуда взялись — неизвестно… королевская служба безопасности обеспокоена. Самопальные артефакты, как понимаешь, до добра не доведут.
— Совершенно согласна…
Нам на курсе по технике безопасности об этом тоже говорили. Но я в своих изделиях уверена, и право на клеймо имею, другое дело, что поставить его означало нарушить очередное — уже право слово, не помню какое по счету — судебное предписание. А я чту закон.
Некоторый.
— И если выяснится… если удастся отыскать того умельца, который рискнул создавать… — Мар глядел мне в глаза. А я глядела ему. Раньше бы не выдержала, смутилась, отвернулась… куда только подевалось мое прежнее благоговение? Впрочем, куда бы ни подевалось, там ему самое место. — Его ждет масса неприятностей…
А то, знал бы он о маленьком моем проекте… не то чтобы совсем уж незаконном, просто… некоторые вещи не принято выносить за пределы закрытых лабораторий.
С другой стороны моя башня тоже закрывается. И замка целых два, другое дело, что несколько проржавевшие, зато и засов имеется.
И вообще…
— Я ведь знаю твою руку…
— Которую? — на всякий случай я вытянула обе.
— Эгле, я серьезно… я пока молчу, потому как скандал и мне без надобности, но ты заставляешь меня поступать некрасиво.
— Еще более некрасиво, чем раньше?
— Если я обращусь в службу безопасности… — он выразительно замолчал, позволяя мне додумать. Наверное, два года тому я бы испугалась. Само словосочетание — служба безопасности — произносилось иначе, с легким придыханием и тихо, будто опасаясь, что там узнают…
Два года назад.
В бездну время. Хотя порой оно будет полезно.
— Надеюсь, у тебя есть доказательства, — руки я убрала за спину. — В противном случае я вынуждена буду отписать брату, что ты вновь… как там… пытаешься давить на меня и нарушить мое хрупкое душевное равновесие. Нехорошо…
— Думаешь, самая умная? — Мар нехорошо сощурился.
— Думаю, что шантажист из тебя хреновый, — искренне сказала я. — Если это все, то я, пожалуй, пойду… и тебе стоит вернуться.
А мне убраться, поскольку завтра, полагаю, Мар вернется, и не один.
ГЛАВА 8
Я оказалась права.
Тот же цеппелин кружил над башней, пытаясь пристроиться к швартовочному шпилю, а сала Терес вполголоса матерился. Не на меня. На криворукого пилота, не способного выполнить элементарную стыковку.