Гладкие ноготки.
Идеальная кожа.
Белесая вязь родового узора, который начинался на левом предплечье, поднимаясь выше, при этом не выглядел ни пошлым, ни странным, но этаким вполне естественным продолжением кружевного сарафана.
— А я… у меня будет ребенок, — Лайма убрала платочек в крохотный клатч, украшенный теми же сапфирами. — И как мать я должна позаботиться о его будущем…
— Мар…
— Не знает, — она, вдруг разом утратив былую робость, подхватила меня под руку. — И не стоит ему говорить. Муж чины порой ужасающе упрямы. Он вбил себе в голову, что несет за тебя ответственность.
Почему я не послала ее подальше?
Почему позволила увлечь себя? Шла по дорожке, по желтому камню, слушала, как цокают тонкие каблучки и раздумывала, что ж я за дура-то такая…
— Но мы-то знаем, что ты человек взрослый… тебе, несомненно, казалось, что ты сделала удачную партию…
— Чего вы от меня хотите, — в какой-то момент мне просто надоело ее слушать.
Лайма Бринциг.
Единственная дочь и наследница Лютера Бринцига, совладельца «Большой островной», которой принадлежало более сотни цеппелинов. Она и вправду достойная партия, куда более подходящая, чем я. А ребенок… я ведь заговаривала о нем, не потому, что и вправду хотела детей, то есть хотела, конечно, но не сейчас, а когда-нибудь потом, после… и Мар, как показалось, понял.
Сказал, мол, куда нам… надо пожить для себя.
И я вздохнула с немалым облегчением.
— Хочу, чтобы ты перестала всем мешать, — сказала Лайма, окончательно сбрасывая маску несчастной девочки.
Взгляд у нее был холодным.
Да и… читалось в нем куда больше, чем было сказано. И вправду, как посмела я, воплощенное недоразумение, заявлять свои права на того, кто плоть и кровь от плоти и крови высшего света.
Эйты не женятся на…
Просто так.
— Подай на развод. Папа… поможет решить вопрос быстро. Прояви благоразумие, и мы не останемся в долгу. Папа оплатит переезд…
— Переезд?
Лайма повела плечиком.
— Мне не нужны в будущем ни слухи, ни двусмысленные ситуации. Ты, кажется, наукой занимаешься?
Я кивнула.
Кажется.
Занимаюсь.
— Папа подыщет место где-нибудь… в другом городе. Жилье… с ним сама разберешься. Двести тысяч компенсации хватит?
Двести тысяч… сумма для меня невероятная, невозможная даже. Я честно попыталась вообразить эти самые двести тысяч, сперва в банковских пачках, перетянутых розовыми лентами, потом россыпью, в кронах… хватит или нет? За убитую любовь и разрушенную жизнь?
— Не жадничай, — Лайма расценила мое молчание по-своему. — Вздумаешь глупости творить… у папы много друзей. Разных. Но мне бы не хотелось выходить замуж за вдовца. Это, как ни крути, бросает тень на репутацию…
ГЛАВА 2
Я хотела устроить скандал.
Банальный такой скандал, с битьем посуды, слезами, заламыванием рук и вообще… но когда Мар снизошел-таки до меня, я поняла, что сил скандалить нет. Совсем.
— Я подаю на развод, — сказала я, вглядываясь в его лицо, пытаясь найти там… что? Тень эмоций? Только настоящих, а не тех, которые он научился изображать.
— Ты его не получишь, — Мар тоже что-то, наверное, понял, если не стал притворяться. Он прошелся по комнате, поднял очередной мой журнал, подкинул его и поймал на ладонь.
— Почему?
— Лайма — идиотка… удобная в использовании, но все-таки… я не собираюсь связывать жизнь с капризной стервочкой, которая не видит ничего дальше собственного носа.
— А ты, стало быть, видишь?
Мар поморщился.
Он не любил признавать ошибки.
— Послушай, — он остановился у окна, которое вдруг показалось таким узким. — Ситуация, конечно, неприятная… нам давно следовало бы поговорить. Прояснить… но… ты была так счастлива.
Была.
Его правда. Целых пять лет… и голос разума шептал, что у кого-то и этих пяти лет нет, а я… я ведь могу притвориться, что ничего-то не произошло. Любовница?
С мужчинами бывает. Они, мужчины, блудливы, что коты, и в принципе природой к верности не расположены.
Я ведь могу его простить.
Смириться.
И играть в прошлую счастливую жизнь. Это несложно, всего-то надо вовремя отворачиваться и закрывать глаза на маленькие шалости мужа. Многие так делают, но…
— Ты милая девочка, Эгле. Очаровательная. Умная. И все же наивная… но при этом действительно умная. Когда я только-только приглядывался, мне посоветовали познакомиться с твоими работами. Ты же знаешь, у меня заводы… семейное дело…
То самое, требующее постоянного Мара присутствия.