Подполковник поднялся, подошел и, присев на койку Бурлакова, потормошил его за плечо:
— Сержант.
— Ну? Какого черта! — отмахнулся Коля.
— Проснись, родной.
— Что такое? — открыл глаза. — Товарищ подполковник? Что случилось?
— Дело есть, сержант: надо гать к рассвету закончить.
Коля застонал невольно:
— Ох, мама…
— Что же делать — надо. Понтонный парк на подходе. Стоят бедняги в тайге, ни туда, ни сюда. Если кончим гать, утром переправимся на ту сторону первыми. К чертовой матери из этого бедлама в чистый лесок. Там сухо. Работать посменно. В первую отбери ребят посильнее, остальные отдохнут пока. Ну, что скажешь?
— С койки слезу, дайте встать. — И добавил, когда подполковник поднялся: — Извините, товарищ подполковник. Не совсем еще проснулся. Сейчас сделаем.
— Ничего, сынок, ничего. — Подполковник повернулся к офицерам: — Пошли. — И на ходу лейтенанту: — Головой мне отвечаешь: чтобы сейчас сухое белье и после смены и горячий обед прямо на просеку.
Работали при свете прожекторов.
Коля не ушел, пока не кончили. На рассвете последние бревна уложили у самой воды. Утро тихое-тихое, было слышно даже, как рыба плескалась в реке. Коля отогнал на обочину трактор и свалился на бревна, которые уже не понадобились. Кто-то укрыл его шинелью.
Он и не слышал, как мимо него прошли машины с понтонами, выстроились вдоль реки, скинули в воду большие коробки. В воде они развернулись и стали плотами. Две амфибии свели их вместе, один конец оттащили на другую сторону, и получился мост. По нему потихоньку пошли люди, потом тракторы.
Коля проснулся, открыл глаза, увидел мост и улыбнулся.
А потом услышал голоса:
— Долго он еще будет дрыхнуть?
— Солдат спит — служба идет. Командир приказал не будить, пока сам не проснется.
— Да мне поговорить с ним надо. Пять минут, а потом пускай давит дальше хоть до второго пришествия.
— Нельзя. Это, знаешь, какой человек? Сначала я думал, он — так, деревня. А потом, когда мы вместе пробивались в пургу на Центральную, застряли и я обморозился, он спас мне жизнь. Мы за этот поход благодарность от командования получили.
Коля повернул голову и увидел сидящих на бревнах писаря Мартынюка и Лешу Горбатова, строгавшего ножичком прутик.
Коля откинул шинель и сел.
— Привет!
— Проснулся? — спросил Мартынюк.
— Не знаю, не уверен. Когда засыпал, ни тебя, ни моста тут не было.
— Поставили, пока ты спал.
— Ага. — Коля посмотрел на Горбатова. — А это кто?
— Здорово, не узнаешь, что ли? — удивился Леша.
— Нет. Первый раз вижу.
— А он говорит, — сказал Мартынюк, — что он лучший твой друг.
— Да ты что? Откуда у меня такие друзья?
— Я и то смотрю, — Мартынюк подозрительно оглядел Горбатова: — Вам что здесь, собственно надо, товарищ сержант? Из какой вы части? Что-то я раньше вас здесь не видел.
Коля сказал:
— Да, да, документики надо проверить.
— Ладно, Коля, кончай валять дурака.
— Какой он вам Коля! — сказал возмущенно писарь. — А ну, предъявите документы!
Леша покачал головой:
— Ну ладно, — протянул солдатскую книжку.
Мартынюк развернул, прочел:
— Сержант Горбатов, Алексей Владимирович… Ваша часть давно на том берегу. А вы почему здесь?
— Да вот хотел поговорить с этим субъектом.
— А вот я сейчас патруль позову, — сказал Мартынюк.
Коля остановил его:
— Подожди. О чем вы хотели со мной поговорить, товарищ сержант?
— Да пошел ты к чертовой матери! — с сердцем сказал Леша, спрыгнул с бревен и пошел к переправе.
— Стой! — крикнул Коля. — Надо его задержать…
— Стой! — крикнул Мартынюк. — Часовой! Кто там? Метелкин!
— Я! — откликнулся часовой у моста.
— Вот этого не пропускать!
— Есть!
Леша вернулся обратно, сел на бревно и спросил:
— Ну, что дальше? У меня время есть до двадцати четырех ноль-ноль.
— Вот и хорошо, — сказал Коля. — Мартынюк, а где наши?
— Тоже на том берегу уже.
— А мы почему здесь?
— Потому что командир приказал, ког-да ты проснешься, выдать тебе увольнительную на сутки. Вот она. — Он вынул два небольших листка из кармана. — С подписью и печатью, все как положено. И мне заодно, чтобы тебе не скучно было.
— Да, с тобой не соскучишься. — Коля взял свою увольнительную. — Эх, сколько свободного времени! Что же делать будем, Александр?
— У меня уже есть идея, как культурно провести это время, — сказал Мартынюк. — Только куда мы этого денем?