— Мама!
Она порывисто обернулась, подбежала к нему, улыбаясь радостно и вместе с тем виновато, поцеловала сына, вручила цветы и хотела взять чемодан.
— Да что ты, ма? — Коля поцеловал ее в щеку, вернул цветы.
— Пошли? — Мама подхватила его под руку, и они пошли к выходу.
— Коленька, — сказала она у выхода, — я тебя сейчас познакомлю с человеком, который… Ну, в общем, со своим мужем. Ты, пожалуйста… будь с ним… я не знаю…
— Мама, ну не волнуйся ты, я ведь уже не маленький.
— Да. Но как же не волноваться? Он хороший человек, в общем. И, главное, он любит меня, мне кажется. Я думаю, вы с ним подружитесь. Я хотела бы…
Они прошли мимо очереди на стоянке такси туда, где выстроились в ряд частные машины.
Еще издали Коля увидел за стеклом красных «Жигулей» круглое лицо и подумал почему-то: только не он. Но именно он вышел им навстречу из машины.
«Хороший человек» оказался невысоким полным лысеющим мужчиной, лет сорока пяти — пятидесяти. Взгляд его маленьких умных глаз был немного напряженным, но он дружески протянул руку и сказал спокойно:
— Здравствуйте, Коля. Меня зовут Леонид Максимович. Мама, наверное, забыла вам об этом сказать. — И только, быстрый взгляд в сторону матери выдал его напряженность.
— Здравствуйте, — Коля пожал мягкую пухлую руку.
— Давайте ваш чемодан, — Леонид Максимович взял Колин чемодан, обошел машину и открыл багажник.
Мама успела заискивающе взглянуть на сына и спросить:
— Ну как?
Коля неопределенно пожал плечами.
Леонид Максимович захлопнул багажник, зашел с той стороны, куда садятся пассажиры, открыл дверцы и пригласил:
— Садитесь.
Подождал, пока мама и Коля уселись, закрыл за ними дверцы.
Мама обернулась к сыну: вот видишь.
Поехали по улицам города. Движение было интенсивным. Леонид Максимович вел машину со спокойной уверенностью профессионала. Когда выехали на прямую, он наклонился, нажал какую-то кнопку, и за спиной Коли прямо ему в ухо запела «АББА». Коля обернулся, увидел магнитофонные колонки. Повернувшись, встретился взглядом с Леонидом Максимовичем в зеркальце заднего вида.
— Сделай потише, пожалуйста, — сказала мама.
Леонид Максимович послушно убрал звук. Мама обернулась:
— Господи, даже не верится. Если бы ты знал, как я соскучилась, как я рада видеть тебя!
Коля улыбнулся в ответ.
Въехали на длинный высокий мост, под которым стремительно мчалась вода большой и сильной реки.
— Вы никогда не бывали раньше в нашем городе? — спросил Леонид Максимович.
— Нет.
— Он вам понравится. С тех пор, как поставили плотину в Дивногорске, Енисей у нас не замерзает даже в самые лютые морозы.
Остановились у нового многоэтажного кирпичного дома на тихой улице.
— Ну вот, приехали, — сказала мама.
Леонид Максимович перегнулся и открыл ей дверцу.
— Вы идите, а я поставлю машину и принесу чемодан, — сказал он.
— Хорошо, Ледик, а ключи?
— У тебя же свои.
— Ах, да.
Когда они поднимались в лифте, мама сказала:
— Он работает на строительстве. Очень много работает.
Обитая искусственной кожей дверь была заперта на три замка, и маме пришлось повозиться с ними, пока открыла.
— Надо ему сказать, чтобы сменили нижний замок. Все время заедает. Проходи. Раздевайся. Ты прости, но только сапоги надо снять. Эти проклятые ковры так трудно чистить.
Коля снял шинель и повесил на вешалку с зеркалом. Мама еще раньше сняла и убрала в стенной шкаф свою шубку, быстро переобулась в тапочки с белым мехом. Коля сел на пуф, обтянутый той же искусственной кожей, стянул сапоги, размотал портянки и торопливо засунул их в голенище поглубже. Остался в носках. Пока снимал сапоги, успел рассмотреть длинный и стерильно чистый коридор со стенными шкафами, дверцы которых были тоже обтянуты кожей, эстампы на противоположной стене между дверьми. Дверей было много, но Коля разобрался, что комнат, по-видимому, было две.
— Я тебе сейчас Ледика старые тапочки дам, — сказала мама и поставила перед ним вельветовые тапки со смятыми задниками. Коля вздохнул и сунул в них ноги.
— Проходи сюда, — сказала мама, открывая одну из дверей.
В просторной комнате па полу лежал толстый ковер. Мягкий свет сквозь золотистые шторы освещал полировку мебели. За стеклом серванта был виден искрящийся водопад хрусталя. В шкафу напротив — строгие ряды подписных изданий. Плюшевый диван и кресло уютно окружали журнальный столик, на котором сверкала идеально чистая пепельница. В углу стоял большой телевизор, а рядом с ним — длинная тумба заграничного радиокомбайна.