Такова практика. А что говорит о советах теория?
Видимо, современные теоретики понимают сложность своего положения. Как тут свести концы с концами? Почему советской властью называется система, при которой у советов никакой власти нет, а вся власть принадлежат «правящей партии»?
Одно время кивали на «культ личности», при котором «роль Советов» — только «роль» — «как массовых представительных организаций, как школы управления»! (вот какие огрызки остались от «великого, нового и небывалого», от «формы демократизма, не имеющей себе равной ни в одной из стран»!) — «в значительной мере принижалась». Из этого бормотания понять, конечно, можно только одно — советы настолько не являются хозяевами положения, что у них и роль «своя», и принизить их нетрудно… Затем появилась теоретическая новинка — «общенародное государство» вместо «государства диктатуры пролетариата». Вы думаете, о советах стали говорить иначе? Нет, то же: «Сочетая в себе черты государственной и общественной организации, Советы все больше выступают как общественная самодеятельная организация трудящихся».
Ну чем не гапоновские «собрания»! Вот как писал о последних директор департамента полиции Лопухин министру внутренних дел Булыгину 1 февраля 1905 года:
«…Обществу было предоставлено устраивать еженедельные собрания для обсуждения нужд своих членов, образовывать в своей среде светские и духовные хоры, устраивать концерты и семейно-вокальные и литературные вечера, учреждать разного рода просветительные предприятия, как, например, библиотеки, читальни, народные чтения, беседы и лекции по общеобразовательным предметам, образовывать различные благотворительные и коммерческие предприятия, как-то: капитал взаимопомощи членов Собрания, похоронную кассу, чайную, потребительскую лавку и другие учреждения, способные содействовать улучшению материального быта рабочих». Такая вот была у нас самодеятельная организация трудящихся.
Теория гласит:
«Через них (советы. — Б. В.) лежит один из главных путей к коммунистическому самоуправлению».
Вот и все — один из главных путей к самоуправлению.
На заре советов рабочие угольного склада в Красноярске писали своему совету: «Льстим себя надеждою о получении от Вас милостивой резолюции». А сейчас у всех наших советов тот же тон — ждут они милостивой резолюции от властей, а пока резолюции нет, устраивают семейно-вокальные вечера, то бишь распределяют жилплощадь среди тысяч нуждающихся.
Но погодите, погодите. Обратимся к конституции. Разве она, основной наш Закон, не провозглашал в статье 3: «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся»? Разве не гласила статья 30: «Высшим органом государственной власти СССР является Верховный Совет СССР»? Да, конечно, и провозглашала, и гласила, но…
Но в той нашей замечательной Конституции, так восхищавшей наших либералов, были на этот счет маленькие оговорочки, едва заметные, словно бы случайно оброненные. Прочитаем статью 126, подчеркнув в ней эти оговорки:
«В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию Советского Союза, являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за построение коммунистического общества и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных».
И все становилось понятным. В статье ни одной государственной организации не было названо, и все-таки фиксировалось четко: в советах руководящее ядро согласно Конституции представляет партия. А первая оговорка насчет интересов трудящихся позволяла запретить любую неугодную властям организацию на том основании, что она не соответствует этим интересам. Ведь интересы трудящихся знает только партия, и только она их выражает. И любой суд поддерживал это запрещение — и в суде, и в прокуратуре то же ядро руководило! Вот какая оговорка затесалась в ту нашу Конституцию — и разом превратила в ничто и статью 3, и статью 30 и многие другие статьи.
Часто приходится слышать, что старая Конституция гарантировала основные права и свободы. Плохо читали ее текст! Вот как звучала статья 125, говорящая об этих свободах:
«В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом:
а) свобода слова;
б) свобода печати;
в) свобода собраний и митингов;
г) свобода уличных шествий и демонстраций».
Надеюсь, вы умеете читать документы, написанные с классовых позиций? И теперь понимаете «классовую» суть Конституции. А стало быть, понимаете, что значит: «в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя»? Ведь кто-то должен был определить, соответствует ли конкретное осуществление того или иного права слова, собрания или шествия по улице интересам трудящихся, укрепляет ли оно социалистический строй? А если не соответствует и не укрепляет — то возникает нарушение закона, появляется уголовно-наказуемое деяние, в ход идет 70-я статья уголовного кодекса (бывшая 58-я). Кто же этот кто-то, от которого зависит квалификация права и свободы, гарантированной Конституцией? Как кто? То самое «руководящее ядро», о котором говорится в статье 126-й!
Что же оставалось от свобод и прав? А ничего не оставалось, вернее, вот что оставалось: как начальство решит, так и будет, полное его право и полная его свобода гарантированы, и никаких прав и свобод не оставлено подданным. И это — по букве и по духу той Конституции!
А что в новой? Статья вторая гласит: «Вся власть в СССР принадлежит народу. Народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу СССР. Все другие государственные органы подконтрольны и подотчетны Советам народных депутатов».
Не так четко сказано в действующей конституции, как в прошлой, но все-таки — «политическая основа». А статья сто восьмая повторяет бывшую тридцатую: «Высшим органом государственной власти СССР является Верховный Совет СССР». Перемен почти нет.
Зато какие изменения произошли с оговорочкой, когда-то запрятанной в сто двадцать шестой статье! Превратилась оговорочка в центральный пункт всей новой конституции, в ее важнейшее положение:
«Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза…» (из статьи шестой).
Иными словами — руководит советами (всех уровней, включая и высший орган государственной власти — Верховный Совет) партия, направляет их — она же… Так кому принадлежит высшая власть в стране? Конечно, принадлежит партии, которая «определяет генеральную перспективу развития общества», вырабатывает «линию внутренней и внешней политики», «руководит великой созидательной деятельностью советского народа» (из той же статьи). Партия сама себя называет вождем. Так что же такое государственная власть? Это лишь инструмент, с помощью которого партия проводит в жизнь свои интересы.