Весь женский коллектив с новой волной го́мона проводил «первопроходцев» ровно до двери мужской уборной, черту которой им нельзя было переступать. Я с наслаждением вышагивал за парнями, чувствуя особенность положения.
С минуты на минуту тайна слова «калейдоскоп» будет раскрыта. И хоть уже тогда чувствовались определённые отголоски внутреннего интроверта, но сама мысль, что я стану одним из немногих просвещённых, кого начнёт с пристрастием допрашивать толпа — опьянила меня.
Вот мы внутри уборной. С. запретил включать свет. Темно. Слышны возбуждённые смешки и перешептывания.
Хозяин калейдоскопа начинает с серьёзным лицом инструктировать нас, собрав в импровизированный круг. «Когда зайдёте в кабину, прищурьте один глаз, а второй подставьте к глазку с обратной стороны, а затем, нажав на кнопку, начинайте медленно вращать колесо». Так звучали наставления, прежде чем первый доброволец отправился в уединённую кабину для постижения нового.
Я до последнего тянул с походом, вежливо пропуская парней вперёд. Кто-то должен быть последним, таков закон. И раз я единственный мальчик, попавший в тайное общество не по прямому приглашению, то подобная скромность вполне естественно понималась всеми без слов.
Каждый уединившийся издавал удивлённые охи и ахи, просиживая в кабинке с полторы минуты. А по выходу делился только впечатлениями, не в силах описать увиденное словами.
Очередь дошла до меня. Волнение, окутавшее тело, особенно сильно проявлялось в онемевших ногах и чересчур потных ладонях. Дрожащей рукой мне торжественно вручили калейдоскоп, с которым я зашел в кабинку, запершись на щеколду.
Как ни странно, оставшись наедине — волнение спало, как и мой интерес к этой штуковине. Я всё равно заглянул в таинственный глазок, увидев череду переливающихся абстрактных пятен, построенных на зеркальном отображении в несколько рядов. Такая необычная пёстрость отнюдь не впечатлила меня. Наоборот, разочарование и бессмысленность промелькнули в голове. Я почувствовал себя одураченным.
Когда же я вышел, приятели испытующе смотрели на меня, ожидая реакции и, конечно же, тогда ничего не оставалось другого, как сымитировать восторженность.
Маленький человек ещё не может объяснить свои чувства и поступки, но как никто другой он остро чувствует ситуацию и нужность в определённых действиях. Нельзя показаться белой вороной. Нельзя пренебречь удостоившейся чести. Нужно отработать эмоционально, подарив человеку желаемое.
Это был первый опыт лицемерия, иначе в следующий раз попросту не позовут, а то и вовсе перестанут общаться. Да, в тот момент я точно почувствовал нужность в притворстве, но не придав ей статуса гадкости.
Наша импровизированная компания двинулась к выходу. Оживлённая толпа стояла за чертой, весело гогоча. Увидев нас, шум возрос вдвое. Разные голоса выкрикивали «ну чё там?», «мальчики, расскажите, что вы видели?», «дайте посмотреть теперь нам».
Ребята по мою сторону самодовольно улыбались. Один я зарылся внутри, желая поскорее выбраться из зоны повышенного внимания к этой бесполезной штуковине.
Нас отказывались выпускать, пока С. не предоставит возможности остальным заглянуть в загадку. С., в свою очередь, наслаждался развернувшимся зрелищем, не желая вот так просто удовлетворять любопытство толпы. До меня вдруг дошло, что иного выхода, как пробиваться с боем — у нас попросту нет.
Неожиданно снизу из груды тел показалась особо наглая рука, попытавшаяся исподтишка выхватить артефакт. С. в последнюю секунду умудрился отдёрнуть руку, сделав стремительный шаг назад.
В следующие несколько мгновений к наглой руке добавилось плечо, вторая рука, а затем на свет родилась ЕЁ голова, решившая пойти в наступление.
Никто не мог подумать, что Э. (несмотря на всю свою отбитость) посмеет нарушить чуть ли не главное правило нашего строя. Но она это сделала. Детей постигла растерянность. Возмущённое жалкое блеяние и непонимание прокатились по головам с неозвученным вслух вопросом: «что же делать дальше?»
Это убогое создание бросилось на С., но тот интуитивно догадался кинуть калейдоскоп рядом стоявшему парню. Э. бросилась и на него. Началась игра «в картошку».
Кто-то счёл это забавным. В воздухе снова начали витать смешки. Очередь дошла до меня. Ловко поймав артефакт, я сразу же кинул его С… Мне не хотелось, чтобы руки этого мерзкого существа касались меня. Сработано было ла́дно, но у Э., как окажется, резко поменялись планы. В этот раз она не метнулась за игрушкой. Её глаза поймали мой суровый взгляд, обрамлённый пунцовым лицом. Она замерла на мгновение, но только чтобы броситься на свою жертву.