Ей нравилось обсасывать мою шею, пальцы. Иногда она позволяла себе мимолётно потрогать меня ниже пояса, но никогда не смела лезть бесцеремонно под бельё.
Такую робость я списывал на её страх нового. Познание жизни в принципе витает вокруг боли, учащённого пульса и щенячьего непонимания: «А что с этим делать?»
Но сейчас, в свете представившейся возможности посмотреть на ситуацию со стороны, как если бы я наблюдал за актёрами на экране, можно предположить, что Н. не столько боялась переступить черту нового, сколько ждала первого шага от меня. Узколобые атавистические традиции незаметно смогли интегрировать собственные корни зла в таких как она, не желая растворяться под кипятком современного рационализма.
Я могу ошибаться, но как тогда ещё можно объяснить поведение Н., которая в один из обычных дней предложила «овладеть» ею. Это самое «взять» как раз и сформировало потребительскую концепцию, где мой шаг должен был положить начало всему.
Внутренний коллекционер фантазий ужасно обрадовался возможности пополнить полки такой изюминкой. Во рту образовалась сладостная слюна предвкушения. Да и, честно говоря, деваться было некуда. Я слишком далеко зашел в своей лжи. Назад пути нет. Для этого нужна своевременная история спада эмоциональной привязанности, разумеется, со стороны Н..
В тот же вечер, после её открытого предложения, было решено убить нескольких зайцев сразу. Среди своих друзей я потеряю статус невинного ягнёнка, внутренний коллекционер получит пищу для новых конструкций, а лично я пройду ещё один этап взросления, который точно разочарует меня не меньше, чем мысль о судьбе человечества, вынужденного разделить участь Сизифа.
Сначала я хотел описать первую интимную близость «физическим языком». Но в последний момент было решено отказаться от голой честности и возможной неприкрытой уместности. В мире и так слишком много порнографии, которая (в виду своей растиражированности) потеряла изначальную силу впечатления.
Скорее весь совершенный акт походил на миф. Именно. Тесей и Минотавр. Только старая версия истории прошла. Умерла под натиском лет. Планета очистилась, сделала полный круг, иначе повторив в десятой степени раз, сказанное ранее.
Теперь Тесей стал обитателем лабиринта. В своей невинности он сосёт кровь окружающих, не подозревая о собственной природе зла. Точнее природе зла, которую навешивают ему другие, поэтому юноша не подозревает только о чужом мнении.
Тесей живёт в замкнутом пространстве, не имея возможности вырваться наружу. По правде говоря, он даже не знает, есть ли что-то за пределами лабиринта. Как только он родился, Посейдон решил уместным поселить сына в бетонном мирке, наполненном готовых убеждений.
Но вот минотавр, страшный монстр, зачатый в странной любви, натыкается на это чужое пространство. Бык Миноса сразу чует молодое тело. Кровь, циркулирующая по венам, манит его. Желание проткнуть своим единственным несломанным рогом плоть — слишком велика, ведь тогда тёплая густота опорожнится из сосуда, укутав своим теплом и запахом всё тела.
Спокойствие и чувство достигнутой цели. Само действо всегда пугало быка, но голод диктует свои правила. Если создатель позволил родиться мучительному чувству, то каждый тогда вправе получить и возможность избавления. Хотя бы временное.
Минотавр следует своей природе. И хоть Тесей со стороны выглядит жертвой, на деле он остаётся полноправным охотником. Вопрос такой позиции зависит от ракурса смотрящего.
Красивое юное тело подобно цветку, жаждущее опыления насекомого. Два охотника неминуемо идут к гибели в разной форме. Тесея ждёт мучительная смерть телесности, в то время как минотавр будет каждый раз умирать духовно.
Грех и чистота. Боль и наслаждение. На одной из прямых линий они, наконец, пересекаются. Две силы, которым суждено соединиться в одно нагромождение. Юноша не прячет своей груди, хоть и стыдится открытости. Ушедшее мгновение.
Едкий и вонючий пот попадает минотавру в глаза, забрызгивая и Тесея. Твёрдый рог протыкает грудину, выпуская блаженную кровь. Необходимое таинство придёт позже, уже в истории. Сейчас же — сплошная физиология.
Запахи мешаются. На первый план выходит кислятина из обезвоженных ртов. Тяжелое дыхание. Тесей пока жив, поэтому его участь — продолжать борьбу. Он пытается бултыхаться. В его руках нет силы, только видимость. Минотавр теряется в собственных мыслях (а есть ли они у него вообще?), переставая так яростно давить.
В общественной этике всегда подразумевается блаженство там, где можно заиметь выгоду. Так сотворила сама мать-природа. Только никто не предупредил, что в любовных делах наслаждение больше формируется за счёт мыслей, нежели физическим фактом.