— Я не знаю, Себастьян, — промолвила та, — Но, думаю, лучше его послушать!
Юноша смерил наемника подозрительным взглядом. Тот мрачно смотрел ему прямо в глаза.
— Хорошо. Поверю тебе на слово. Пока что, — бросил Себастьян.
— Это в твоих интересах, — процедил Зигурд. — Живо, надевай его форму!
Беглецы стащили со стражника серо-голубой гамбезон, штаны и сапоги и юноша облачился в них.
— Коротковаты, — отметил он, застегивая ремешки на рукавах.
— Плевать, — отрезал наемник. — Давай руку!
Он повязал вокруг плеча Себастьяна желтую ленточку, снятую с тела стражника.
— Надень его шлем! — велел он.
Юноша натянул на голову барбют, который скрыл его лицо с боков, оставляя открытыми лишь глаза и узкую полоску для носа и рта.
— Возьми с собой оружие и деньги, — приказал хейдеронец. — Сейчас мы уйдем из дворца. Если нам кто-то встретится по пути, говорить буду я, а вы будете молчать. Понятно?
— Понятно, — буркнул Себастьян.
— По сторонам не глазеть, ни на что не реагировать. Просто идете за мной и молчите!
— Хорошо, — пискнула Доминика.
— Да поможет нам Ньорун! — выдохнул Зигурд и распахнул дверь.
Они вышли в тускло освещенный коридор.
— За мной! — скомандовал хейдеронец и повернул налево.
Себастьян тронул его за локоть.
— Зигурд, мы можем уйти через потайной ход. Нужно пройти через кухню, и…
— Нет, — перебил наемник.
— Почему?
— Там засада.
— Да нет же! Об этом проходе никто не знает…
— Знают.
— Но…
— Просто идите за мной!
Себастьян и Доминика недоуменно переглянулись и молча последовали за ним.
Шум, крики и топот становились все отчетливее. Беглецы вышли в длинную тускло освещенную галерею. Доминика с ужасом заметила тянущиеся по паркету алые разводы, а в нос ей ударил резкий металлический запах крови.
Вдруг из темной ниши раздался сипящий голос:
— Помогите!
Зигурд поднес фонарь, и в его тусклом свете Доминика разглядела зовущего человека. Она узнала учителя музыки — господина Мариотти, но, боги, в каком он был состоянии! Он лежал на полу, скорчившись в луже крови, у него был вспорот живот, он прижимал к нему руки, пытаясь удержать вылезшие наружу внутренности, а половина лица превратилась в кровавое месиво.
Доминика в ужасе зажала рот ладонью, к горлу подкатила тошнота. Она спешно отвела глаза от страшного зрелища, с трудом сдерживая рвотные позывы.
— Господин Мариотти! Кто это сделал? — дрожащим голосом спросил Себастьян.
— Они убивают… всех, — просипел несчастный.
— Кто?
— Стражники… — умирающий закашлялся, и из его рта потекла черная кровь. — Добейте меня! Умоляю!
— Х-хорошо…
Юноша достал из-за пояса пистолет и хотел было застрелить Мариотти, но Зигурд остановил его.
— Погоди! Выстрел может привлечь внимание.
— Но я должен прекратить его мучения!
— Так заколи его шпагой, — буднично пожал плечами наемник.
Доминика с ненавистью взглянула на него. Как можно быть таким равнодушным к чужим страданиям?
Себастьян колебался. Одно дело пустить в человека пулю с расстояния, а совсем другое — зарезать его своими руками. Ему еще не приходилось никого убивать. Зигурд выжидающе смотрел на него, скрестив руки на груди. Господин Мариотти протяжно застонал.
— Прошу вас…
Себастьян решился и выхватил шпагу из ножен. Доминика закрыла лицо руками и отвернулась.
— Простите меня! — он вонзил острие в грудь умирающего. Тот хрипло вскрикнул, дернулся и затих.
Зигурд наклонился к бездыханному телу, достал у него из нагрудного кармана шелковый носовой платок и швырнул юноше.
— Вытри шпагу!
Тот протер клинок от крови и бросил платок на пол рядом с мертвецом.
— Идем дальше! — велел наемник.
Они отправились в путь. Доминику трясло, у нее подкашивались ноги. На нее навалился весь ужас происходящего. Господин Мариотти мертв. Выпотрошен и заколот, как свинья. Перед глазами встала его рука, прижатая к животу, и блестящие петли кишок, выпирающие между тонких длинных пальцев, которыми он всего пару часов назад так виртуозно играл на скрипке. От потрясения Доминика почти лишилась чувств и начала оседать на пол, но Себастьян подхватил ее под руку и потащил за собой.
Внезапно раздались громкие шаги, и из-за угла показались трое стражников. Заметив беглецов, они двинулись в их сторону. Доминика поплотнее натянула на голову капюшон, а Себастьян потянулся к шпаге.
— Спокойно! — прошептал наемник. — Говорить буду я!
Стражники приблизились и в знак приветствия резко выбросили вверх крепко сжатые кулаки. На их рукавах красовались ярко-желтые повязки, а мундиры были густо заляпаны кровью.