БАРТОДИЙ. Да, очень.
АНАТОЛЬ (перебирает фотографии в бумажнике). А, вот! (Подает Бартодию фотографию.) На велосипеде.
БАРТОДИЙ. Ну и что - на велосипеде...
АНАТОЛЬ. Как это что. Присмотрись получше. (Пауза.) Видишь?
БАРТОДИЙ. Ты снимал?
АНАТОЛЬ. А кто же еще? Как, ничего?
Бартодий отдает Анатолю все фотографии.
БАРТОДИЙ. Интересные.
АНАТОЛЬ. Это еще что. Погоди, у меня сеть и другие, целая серия, восемнадцать на двадцать четыре...
БАРТОДИЙ. Куда ты?
АНАТОЛЬ. Они в письменном столе. Представляешь, у меня уже есть письменный стол?
БАРТОДИЙ. Оставь.
АНАТОЛЬ. Не хочешь?
БАРТОДИЙ. Лучше поговорим.
АНАТОЛЬ. Тогда выпьем.
БАРТОДИЙ. Тебе уже хватит.
АНАТОЛЬ. А тебе?
БАРТОДИЙ. И мне тоже, нам уже не по двадцать лет.
АНАТОЛЬ. Мне - двадцать.
БАРТОДИЙ. А мне - нет.
АНАТОЛЬ. Еще бы, ты ведь жил дольше. А вот мне сократили жизнь на пятнадцать лет, и я - как новенький.
БАРТОДИЙ. Наверное, обижаешься на меня?
АНАТОЛЬ. За что?
БАРТОДИЙ. Что тебе сократили, а мне не сократили. У меня даже наоборот вышло: это были прекраснейшие годы моей жизни.
АНАТОЛЬ. Тебе необходимо говорить об этом?
БАРТОДИЙ. Необходимо. Ведь я отдаю себе отчет.
АНАТОЛЬ. В чем? В чем ты можешь отдавать себе отчет?
БАРТОДИЙ. Ну, в этих твоих пятнадцати.
АНАТОЛЬ. Вот как? И в чем же еще.
БАРТОДИЙ. И в этом моем, так сказать, научном мировоззрении.
АНАТОЛЬ. А не поздновато?
БАРТОДИЙ. Что ж, ты имеешь право так говорить.
АНАТОЛЬ. Имею. И что с того?
БАРТОДИЙ. И считаю, что мой долг объяснить, почему тогда было у меня это самое...
АНАТОЛЬ. Научное мировоззрение.
БАРТОДИЙ. Вот именно.
АНАТОЛЬ. Не надо.
БАРТОДИЙ. Но я обязан.
АНАТОЛЬ. Ты мне уже тогда объяснял. Аж блевать тянуло - не мог остановиться. Молол до бесконечности, все хотел обратить меня в свою веру. К чему повторять? Я тогда уже все это наизусть знал.
БАРТОДИЙ. Но тогда я считал, что это было единственно...
АНАТОЛЬ. Знаю, знаю, я же сказал - знаю. Единственно правильное решение, для нас, для всего человечества и так далее. Что ты можешь сказать нового?
БАРТОДИЙ. То, что я переменился.
АНАТОЛЬ. Ну и что?
БАРТОДИЙ. И что теперь смотрю на все иначе.
АНАТОЛЬ. Ну и что?
БАРТОДИЙ. Ну, и хотел сказать, что тогда я был неправ.
Пауза.
АНАТОЛЬ. А я бы так не утверждал.
БАРТОДИЙ. Что?
АНАТОЛЬ. Я бы так уж окончательно не отрекался. В конце концов, налицо определенные успехи. Восстановили нашу родину...
БАРТОДИЙ. Нашу родину?
АНАТОЛЬ. Образование, тяжелая промышленность... В особенности тяжелая промышленность.
БАРТОДИЙ. Ты это серьезно?
АНАТОЛЬ. А наш международный авторитет... Как можно это недооценивать. Но, прежде всего - устранение социальных различий, преобразование общества, ликвидация остатков феодализма.
БАРТОДИЙ. Дай чего-нибудь выпить.
АНАТОЛЬ. С удовольствием. Этого или того?
БАРТОДИЙ. Того.
АНАТОЛЬ (наполняет рюмки). Ты знаешь, что такое одиночка?
БАРТОДИЙ. Догадываюсь.
АНАТОЛЬ. Этого мало. Начнем тогда с другого конца: ты долго оставался девственником?
БАРТОДИЙ. Ты политику имеешь в виду?
АНАТОЛЬ. При чем тут политика. Я спрашиваю: как долго пришлось тебе ждать, пока не удалось. В первый раз.
БАРТОДИЙ. Мне?
АНАТОЛЬ. Не валяй дурака. Это мы тогда изображали друг перед другом старых развратников - ты передо мной, я перед тобой, - но теперь-то мы же взрослые люди. Когда ты начал?
БАРТОДИЙ. Я? Да вроде нормально.
АНАТОЛЬ. Перед окончанием школы?
БАРТОДИЙ. Что-то около того. И женился рано.
АНАТОЛЬ. Ты ее не знал. Тебя взяли в сорок девятом, а мы познакомились уже позднее.
АНАТОЛЬ. А я был сначала харцером[3]. Чистым в речах, мыслях и поступках. Но, если честно, только в поступках, да и то не во всех. Во время лесных походов на всякое насмотрелся, хоть и не принимал в этом участия. Был всегда активен, но вообще-то - настоящий харцер. И набожный, знаешь, такой - с образком на шее.
БАРТОДИЙ. Когда мы познакомились, ты таким не был.
АНАТОЛЬ. Так то было уже позднее, после войны. Тогда я уже наловчился болтать про эти дела. А я говорю о самом начале сороковых. Сперва я хотел чистоты, а потом - чтобы было, но романтично. С любовью, значит. Что, смешно?
БАРТОДИЙ. Нисколько.
АНАТОЛЬ. Зато тогда умирал бы со смеху. Короче говоря, только во время восстания чуть не свершилось. Звали ее Галина и была она, конечно, связной, только чуть старше меня, но уже довольно опытная, так что все складывалось как надо. Очень красивая. Ужасно мне нравилась, да и я ей тоже, и все было романтично.
БАРТОДИЙ. Дождался, значит, своего счастья.
АНАТОЛЬ. Но пока то да се, ей осколком разворотило живот, миномет - сто пять. Несем мы ее к санитарам, я тоже нес, держал носилки сзади и потому мог видеть ее, видел внутренности, целую кучу потрохов, ее располосовало от пояса до самого низа, и я смотрел, смотрел.
БАРТОДИЙ. А поменяться не мог?
АНАТОЛЬ. Мог, но не захотел. Хотел видеть. Она скончалась, прежде чем мы ее донесли. А потом я уже не мог. Война закончилась, а я все не мог. Но хотел, так хотел. И когда мы с тобой познакомились - не мог, и позднее все так же не мог, а потом меня взяли. И просидел пятнадцать лет. (Пауза.)
АНАБЕЛЛА (за сценой). Анатоль!
АНАТОЛЬ. Да, котик! Сейчас приду!.. Уже на процессе я знал, что дадут мне вышку, и думал: лучше уж так. Но я ошибался: когда огласили приговор, стало еще хуже. Умереть и даже не знать, как это бывает... Я был девственником, но не Орлеанским. Два года ожидал я своей вышки, изо дня в день, из ночи в ночь - и плохо мне было. Когда же, наконец, заменили на пожизненное, я подумал: так лучше. И снова ошибся - стало еще хуже. Я думал: сколько можно так жить - десять, пятнадцать, может, тридцать лет, - человек способен долго прожить. Но разве это означает, что я не хотел жить? Тоже нет. Как видишь, трудно мне угодить. Я привык, но не мог привыкнуть к тому, что привык. (Пауза.) Как по-твоему, о чем я думал все эти пятнадцать лет. Об идеалах? О Конституции Третьего мая? О Польше от моря до моря? Ну, возможно, в самом начале, может, те первые два года. А потом? Ну, угадай. И ты думаешь, я себе нравился? Целый год просидел я вместе с одним таким, ну, неполитическим, он говорил, что признает только одну партию, ППП. Да ты знаешь - попить, поесть и еще то, третье. Я был готов убить его. А сам о чем думал? Разве я лучше был?