— Да, именно так. Он никогда намеренно не сделал бы такого.
— Да, я убежден, что не сделал бы. Скажите, у вас есть маленький ребенок, верно?
— Да, дочь. Ей было десять месяцев, когда папа умер.
— И он был хорошим дедом, верно, ваш отец?
— Да, он души в ней не чаял. Когда она родилась, он открыл на ее имя счет и вкладывал на него каждый месяц пятьдесят фунтов. Он даже изменил завещание, оставив ей бо́льшую часть своего наследства.
— Она дала ему что-то новое, ради чего стоило жить?
— Да, думаю, что так. Я хочу сказать, мы не видели его так часто, как я бы хотела, но наши встречи, время, проведенное с моей дочкой, всегда поднимали ему настроение.
— Вы не виделись с ним из-за тягот вашей жизни?
— Совершенно верно. Он всегда говорил, что знает, сколько у меня дел. И не возражал, говоря, что еще успеет узнать мою дочку получше, когда будет меньше забот.
— Да ведь и сам он был занят, верно? Вы же говорили, как он уставал от сменной работы.
— Да.
— Но он смотрел вперед? Предвидел, что наступит время, когда вы оба будете менее заняты? Когда он сможет своим присутствием играть значительную роль в жизни внучки?
— Да, по-моему, так, да.
— Как и играть существенную роль в вашей жизни?
— Да.
— Едва ли это соответствует умонастроению того, кто собирается убить себя, не правда ли?
………………………
— Мисс Артур?.. Мисс Артур, по-моему, адвокат спрашивает, считали ли вы, что у вашего отца вообще была депрессия?
— Извините, нет. Я не считала, что у него была депрессия.
— Вы не считали или не знали?
— Я не уверена.
— Мисс Артур, раньше, давая показания, вы утверждали, что не считали вашего отца страдающим от депрессии. Теперь вы говорите, что не уверены. Так что следует считать правильным?
— Извините. Просто… ну, словом, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что если бы у него была депрессия, я, наверное, была бы последним человеком, который узнал бы об этом.
(Выступления свидетелей заканчиваются.)
Глава девятая
Дома
— Так ты нашла его?
Пол заговорил впервые после того, как мы проехали службы восточной части Лестерского леса. Ни один из нас не произнес ни слова после чисто формального обмена фразами, когда мы проверяли багаж, грузились и наконец выехали на дорогу обратно в Лондон.
— По-моему, да. Внешний вид коттеджа изменился с тех пор, как был сделан снимок, но я уверена, что это он.
— И?
— Да. Это было прекрасно. Я рада, что съездила туда.
Краешком глаза я вижу, как он кивает. Я смотрю в зеркальце заднего вида, переключаю индикатор, объезжаю цепочку грузовиков с ярко горящими в ночи фарами.
— Значит, хоть что-то прошло по плану.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, что это великое путешествие не имело успеха, верно, или все-таки имело? Оно что-то тебе дало?
— Я не стану с тобой разговаривать, если ты будешь таким.
— Каким? Я искренне интересуюсь, Зоэ. Мне хотелось бы знать: приезд сюда, вид твоего старого дома, встреча с другом твоего отца, поездка в Рюли — изменило ли это хоть что-то.
Я добираюсь до головы колонны, возвращаюсь на внутреннюю полосу, какое-то время молча еду по ней. Предстоит долгий путь домой. Мне хочется съехать на обочину, сказать Полу, чтоб вылезал, проделать остаток пути вдвоем со спящей Холли. Теперь я жалею, что у меня не хватило духу поступить так, как я фантазировала, и уехать без него.
— Я лишь надеюсь, что все войдет в норму, что мы сможем спокойно жить до конца наших дней.
Мелькающие над шоссе знаки указывают ограничение скорости до пятидесяти миль в час. В двух-трех милях впереди я вижу сосредоточение хвостовых огней, мутный отсвет медленно продвигающегося транспорта.
— Я скажу тебе об одном, к чему я пришла: мы не трогаем денег Холли.
— Извини?
— Я решила, что мы не воспользуемся ими для переезда. Папа не хотел, чтобы они пошли на это. Если бы он хотел, он не стал бы класть их на ее имя.
— Ты же слышала, что сказал адвокат. Что он сделал это, желая уберечь нас от налогов.
Я трясу головой:
— Нет, он хотел, чтобы эти деньги пошли Холли.
Пол вздыхает.
— А более просторный дом с садом и то, что мы с тобой не будем надрываться, чтобы выжить, — разве это не в ее интересах?
— Я не собираюсь это обсуждать, Пол. Так я решила. И ставим на этом точку.
Теперь умолкает он. Я чувствую, как он мрачнеет.
— Послушай, я знаю, это оказался трудный для тебя уик-энд. Извини, если я был не в лучшей форме. Но он был трудным и для меня.