По жизни в танце, несмотря на то,
Что злые взгляды нас сопровождали.
Плевать на зависть, злые языки и просто Зло!
Мы танцевали вновь – упав, опять вставали!
И крепче прижимались мы друг к другу,
Когда вокруг сжималось бед кольцо,
Когда мотало нас по замкнутому кругу –
За пару месяцев как будто бы прошло лет сто…
С врагами в дёсны целовались –
При этом на своём стоим!
Друг другом мы не торговали –
И вот, однажды, еле ноги унесли…
Но не держу я зла на тех людей,
Что выгнали из города родного.
Пройдя все беды, стали мы сильней.
По-прежнему Любовь у нас –
А значит, мы хранимы Богом!
Учил Всевышний – раз не понимали,
Пришлось затрещин дать, чтоб звёзды увидали…
Когда поймёшь ты, что почём –
Обласкан будешь Всё Прощающим Отцом.
Тогда нас крепко приземлили –
Я видеть не хотел ни друга, ни врага.
Работал много, получал копейки или…
Ничего. И думал, что упали навсегда.
Да, падать больно – белый свет не мил!
Но мы спаслись своими дочерями –
«Цветами жизни», что Господь нам подарил.
Для них трудились мы и днями и ночами.
Спасибо – старый друг нас приютил,
Поклон родным, что кров и пищу разделили с нами.
Остались в прошлом бизнес и машины…
Я снова «на ноге», что делать дальше – не пойму.
И как ни странно, грусть о прошлом отпустила,
Когда упал я ниже дна – попал в тюрьму!
Тогда я понял – ведь ВСЕГДА бывает хуже!
Всё, что случилось раньше – это не беда…
Мы вместе были, а теперь свет белый уже,
Чем горлышко бутылки – не пройти туда.
Я за решёткой, а она с детьми
Вдали от дома – как ей справиться самой?
Так тянутся здесь бесконечно дни,
В окне меняют белый свет густою тьмой…
Сидел в Финляндии – порядки не суровы,
Вот только с милой связи никакой.
Свидания нельзя, а телефон? – Ну, что вы –
Пишите письма. Те идут домой
Так долго-долго длинной чередой.
По месяцу туда, по месяцу обратно –
Да как излить бумаге, что на душе кипит?
Со временем же стало нам понятно,
Что лучше успокоиться, но разве усидит
На месте узник? – Мерит он шагами
Десятки километров в стенах «два на два».
Душа болит, что там с семьёй, что будет с нами?
Бежать бы мне уже давно пора…
Нет сна…
Сотни отжиманий,
Опять о стену кулаком –
Все руки в кровь, взрыв в голове,
Глаза в тумане…
Чуть успокоившись потом,
Садишься за письмо:
– Ирина, я пишу тебе,
Что всё нормально, только вот скучаю…
И очень тщательно подобраны слова –
Не испугать бы… Тут же вспоминаю
Её объятья – так кружится голова…
Чем поддержать? Пишу о нашем счастье,
О детях и о прожитых годах,
О неразрывной связи,
О любви и страсти,
О том, как танцевал я с нею на руках…
– А помнишь, как залез к тебе в роддом
Я пьяной ночью на второй этаж,
Через соседнюю палату, где потом
Все мамы умилённо провожали взглядом нас?
Тогда я в первый раз на дочь взглянул –
Она же долго веки поднимала…
Я сам чуть было не уснул –
Она же только пузыри пускала.
– А помнишь, как гоняли мы ночами –
И в славный Питер, Новгород, Москву,
На свадьбу в Белоруссию с друзьями
Весельем «разогнать тоску»?
Наверно, спросит мой Читатель –
За что томился я в тюрьме?
Как же ответить проще мне?
Скорей всего – сберёг Создатель
Меня от глупостей и зла,
И чтобы большая беда
Ко мне бы в гости не зашла.
И чтобы вспомнил – ДЛЯ ЧЕГО
Пришёл я в Светлый Мир Его!
Когда же память освежил –
Темницы двери Он открыл.
Дождался (с грехом пополам)
Я финского суда – и выиграл там!
Не мог поверить я словам,
Что зачитали вскоре мне –
Как солнце ясное взошло
Под вечер, во сырой тюрьме
И будто время вспять пошло!
Я снова молод, полон сил, кричу: «Билет
В один конец мне дайте – я пешком пойду
На Родину, к семье, в свою страну,
Чтоб встретить там уже рассвет!»
Я ночью шёл пешком домой,
Я песни озорные пел –
Весь мир был мой!
Вперёд уверенно глядел.
На фуре наши подобрали
И до границы довезли,
А пограничники налили чаю –
Поклон от сердца до земли!
– Родная я вернулся! – Расцветают
Все яблони и вишни в ноябре.
Не удивляйтесь люди – пусть все знают –
Как радостно, как сладко мне…
Ах, эти ножки, грудки, губки, глазки –
Как я мечтал припасть к ним вновь и вновь!
На миг прервать свой поцелуй,
Чтобы взглянуть
В лицо прекрасной сказке,
Вдохнуть и выдохнуть – любовь, любовь!
Я пил нектар из уст её и всё не мог напиться.
Я ел её глазами
Каждый раз, как в первый раз.
Ваял как статую руками
И мог бы раствориться
В искристой глубине её бездонных глаз.
Красавица моя, я целовать бы мог
До исступленья грудь твою и плечи,
И пальчики твоих прекрасных ног –
Зажму в объятия тебя навечно!