- Думаю, этого было достаточно, чтобы показать, кто есть кто. Не шутите со мной господин Воронцов. Вы уже давно решили, что пойдёте на всё, чтобы выбраться из ситуации и условий, в которых оказались. Я оставлю палитру, и если вы примите сделку, то используете её в подходящий момент. Запомните, что даже малейшей частички хватит, главное чтобы у вас не оставалось сомнений.
Незваный демон покинул мансарду художника и медленно ушёл по скрипучему полу. Стук каблуков прекратился примерно в середине коридора. Ошарашенный Павел медленно присел на угол кровати.
- Что это было? Неужели потусторонний мир существует? Так значит всё это... Или нет?
Сомнений не было в том, что произошло. В бесконечных мыслях о минувшем Павел не заметил, как уснул к полудню. Прикорнуть удалось всего лишь на пару часов. Разбуженный громким стуком в дверь портретист отворил её и увидел на пороге знакомое лицо. То был его хороший друг и ровесник - Иван Оденцов - человек по натуре весёлый и не унывающий.
- Что приятель, отсыпаешься? - спросил с порога Иван.
- Знаешь, мне сейчас немного не до тебя. Со мной случилось кое-что немыслимое, и я пытаюсь прийти в себя.
- Да уже половина жильцов дома в курсе, что тебя вот-вот выселят. Так я и пришёл по этому поводу. Я тут узнал, что наш “многоуважаемый” полицмейстер хочет увековечить собственное благочестие на полотне. Ему требуется художник, способный запечатлеть его хитрую личность на века. Думаю, он неплохо вознаградит, если приукрасить его излишние достоинства, а тебе сейчас работа очень нужна. И если строго между нами, то полицмейстеры - люди не очень разбирающиеся в живописи, да по сути ни в чём.
- Какая замечательная новость! Думаю, я сейчас же отправлюсь к.... Прости, но как его зовут?
- Николай Петрович Голованов! - улыбаясь, ответил Оденцов.
- Ах да! Спасибо, что напомнил.
- Идти та хоть, представляешь куда?
- Речной бульвар.
Помогая собраться неряшливому другу, Оденцов увидел у него на столике палитру и положил её в сумку художника в закрытый карман, пока тот не видел и обувался у выхода. Павел поблагодарил Ивана и вместе с ним быстро вышел из дома на улицы. Через полчаса художник оказался на Речном бульваре и постучался в двери двухэтажного особняка с роскошным фасадом. В проходе его встретил пожилой слуга. Он поинтересовался, зачем пожаловал молодой человек и учтиво проводил в гостевую комнату. Через некоторое время слуга вернулся и пригласил молодого художника в кабинет к Николаю Петровичу.
За дворовым Павел поднялся по лестнице и мельком осмотрел второй этаж. Дом полицмейстера был хорошо обставлен: стены украшали яркие светильники и картины различных пейзажей, лестница и весь второй этаж застилали персидские ковры. Взгляд художника остановился на полотне, где дешёвыми красками нарисован берег широкой реки.
- Прошу пройти в кабинет к его высокородию.
Сердитый на слугу, но вместе с тем учтивый с гостем, Николай Петрович оказался человеком старой закалки. Привитое с детства чувство прекрасного перемешивалось в его личности с невежественностью к этому же чувству. Это был очень хитрый и изворотливый человек в силу профессии. Про таких людей говорят - “кровь с молоком”, когда хотят описать их телосложение. Павлу сей человек в широкой белой рубашке сразу не понравился, но выбора у него особого не было.
- Здравствуйте, Николай Петрович.
- Здравствуйте, здравствуйте, - отвечал полицмейстер, сидя за полукруглым рабочим столом, заваленным вырезками из газет и толстыми папками с делами, из рук он не выпускал революционной листовки. - Право, прошу заметить, я совсем недавно решил заказать портрет, поэтому пока не готов. Впрочем, у меня есть немного времени, чтобы Вы смогли начать.
- Думаю, пару сеансов нам будет достаточно, если хотите я отображу Вас в рабочей обстановке.
- Прекрасная идея! Все эти выходные портреты с их парадностью начинают утомлять, - с прискорбием и кислым лицом сообщил Николай Петрович.
- Отлично, думаю, я могу начать прямо сейчас, если Вы останетесь в таком положении ещё несколько часов.
- Хорошо, у меня ещё есть бумаги, которые надо срочно разобрать, - и, обращаясь к стоящему рядом пожилому слуге, Николай Петрович поторопил его. - Василий, чего стоишь!? Принеси нам чего-нибудь для разогрева. Да поскорее!
Василии при выходе из комнаты, поравнялся взглядом с молодым художником. В уставших глазах слуги Павел прочитал печаль и нежелание. Что-то отягощало Василия, но он беспрекословно выполнял распоряжения хозяина.
Установив мольберт, Павел достал из скрученного в рулон более грубого полотна готовые холсты, выбрал подходящий по размеру и приступил к работе. Три часа хватило ему, чтобы передать общие черты чиновника и окружающий интерьер. Но, к сожалению, время вышло, и Павел попросил устроить ещё два сеанса в подходящее для Николая Петровича время.