- Это довольно сложно объяснить, так что выскажусь прямо. Судья был Вашим клиентом. Я увидел портрет в его гостиной, когда навещал вдову. Ко всему прочему я навёл некоторые справки и понял, что таких вот нелепых и зачастую случайных смертей по городу наберётся уже пара десятков. И что самое странное, всех покойных связываете только вы, в том смысле, что они все заказывали портреты.
Художник ещё больше побледнел и попытался встать, но не смог. Внезапно Павлу стало жарко, и он захотел расстегнуть ворот. Пытаясь занять дрожащие руки, Воронцов расстегнул ещё две пуговки и пытался не встречаться глазами с полицейским. Это следователь тут же заметил и незамедлительно продолжил.
- В этой связи прошу помочь мне. Расследование зашло в тупик. Быть может из-за того, что поначалу я считал его бесполезным, но теперь наметилась чёткая связь, и эта связь как ни странно вы, - тут следователь ненадолго остановился, увидев как ещё больше побледнел художник не находя себе места, и сразу добавил. - Но смею заверить, что не считаю Вас подозреваемым. Объяснением этой связи может быть всё что угодно: фанатик-поклонник вашего искусства, трагическое стечение обстоятельств, проклятие если на то уж пошло, - следователь немного усмехнулся. - Знаете, в нашем деле приходится верить даже в то, что противоречит здравому смыслу.
Дрожь как рукой сняло, и предательский жар тоже куда-то пропал. До этого разбросанные отрывками мысли связались воедино и до Павла, наконец, дошло, что у следователя на него ничего нет, и никогда не появится. Но опасения не прошли полностью, всё же это был первый представитель закона, который вышел на Воронцова, и это обстоятельство сильно беспокоило художника.
- У меня кое-что для вас есть, - не дождавшись ответа, продолжил следователь, достав из чемоданчика папку с бумагами. - Здесь некоторый материал по делу, возьмите.
- Но почему мне, кто-нибудь ещё знает о том, что Вы расследуете? - поинтересовался Павел, взяв в руки бумаги.
- Нет, я ещё не доложил начальству. Да собственно и докладывать пока нечего. Быть может Вы, взглянув на материалы, сможете пролить свет, дать хоть какую-то зацепку. Мне не верится, что здоровый человек в полном рассвете сил, никогда не жаловавшийся на сердечные боли, возьмёт и умрёт от них.
Покидая художника, следователь поблагодарил Воронцова за приём и пообещал с курьером отправить оплату за испорченное полотно, а также оставил домашний адрес и адрес полицейского управления, где числился. Закрыв дверь за Пётром Константиновичем, художник распустил прислугу, и ещё долго нервно расхаживал из комнаты в комнату. В его голове вихрем кружились мрачные мысли.
«Я должен, иначе всё пропало! Но ведь он ни в чём не виноват! Напротив, он делает мир чище, как и я. Но так тоже нельзя, если Пётр Константинович раскроет секрет, всё пропало! Я не смогу работать дальше, и демонская палитра окажется бесполезна. Или всё же?» - тут Павел посмотрел на незаконченный портрет, и ему в голову пришла плохая идея. Схватив с подноса расчёску Павел не нашёл на ней волоска, что сильно озлобило его. Достав кусочек марли из комода, художник протёр им чашку с недопитым чаем, из которой следователь пил чай, и ринулся искать демонскую палитру. Зарёкшись ранее не использовать её в ближайшее время, Павел уже смотрел, как кусочек ткани растворяется на деревянной поверхности палитры и преобразует краски.
К ночи портрет следователя был готов, и ещё одна душа оказалась обречена, скитаться во тьме. Вернувшаяся прислуга была выгнана прочь, и Павел вновь остался совсем один. Немного успокоившись, он наткнулся на оставленную Пётром Константиновичем папку с бумагами. Интерес к ней снова возрос, и портретист захотел узнать, скольких нашёл следователь.
Содержимое папки потрясло. В ней портретист прочёл записи о смертях почти всех старых клиентов, души которых он обрекал, а также записи о смертях людей, уже после отъезда из губернского города, с которыми он просто работал. Среди записей упоминалась девушка, портретом которой так гордился Павел Сергеевич, также была запись о гибели писателя, любимого портретистом за рассказы во время сеансов, и много других строк о смертях, которых не хотел художник. Узнав, что почти все его клиенты из губернского города мертвы, Павел Сергеевич впал в отчаяние. Он откинулся на спинку кресел и просидел так недолго. Отчаяние вскоре сменилось гневом, и художник стал громить мастерскую. Также он спалил в камине все наработки и новые незаконченные картины. Портрет следователя был первым предан огню.
Наконец, осознав бессилие исправить роковую ошибку, портретист рухнул обратно в кресло и прислушался к успокаивающему потрескиванию поленьев. Закрыв глаза, он не увидел, как тени от каминной решётки поползли в свете огня и сели в кресло напротив художника. Вскоре они приобрели очертания уже знакомого нам тёмного гостя и уползли обратно в очаг. Демон молча ожидал, пока Павел увидит его.