– А что плохого в том, что я просто хотела побольше разузнать о Филиппе? – Виктория по-детски надула губки и обиженно опустила глаза. – И больше ничего. Я просто посетила Арину, чтобы она мне поведала всё-всё о нем. И она мне рассказала. Да, она профи. Я, поверь, осталась довольна.
– Ты просила биографию выдать его, что ли? – Роджер облегченно вздохнул.
– Да. Она начала с его рождения и кончила сегодняшним днем. – гордо произнесла Виктория.
– И почто это тебе? – с иронией бросил Роджер.
– Чтобы знать его и уметь найти к нему подход. – радуясь своей изобретательности, объяснила она. – Я полюбила его с первого взгляда, понимаешь?
– Что ж… Спасибо тебе за помощь. – художник отошел к двери. – Удачи. – он вышел, но вновь заглянув, добавил. – Только не увлекайся. Если человек не идет на контакт – значит не стоит его насиловать. Поверь мне – будет только хуже… Спокойной ночи. – Роджер удалился, покинув Викторию одну, наедине со своими мыслями.
В комнате Юджинии, прямо по коридору, для него уже всё было готово – она простелила у шкафа матрац. Сама она, при свете настольной лампы, паяла старые микросхемы.
– Доброй ночи. – бросил он и забрался под одеяло, не снимая одежды.
– Доброй. – она на миг оторвалась от работы. – Нашел, что искал, позволь поинтересоваться?
– Да, вполне. – глухо послышалось с глубины матрацной берлоги.
Юджиния пожала плечами и продолжила своё дело.
Чуть свет, художник умчался со всех ног в Академию на занятия. Сегодня у Алеси был выходной и она предпочла остаться дома, а без неё, день обещал быть скучным. Роджер бесшумно проскользнул в свою аудиторию и сел за стол. Там уже, разместившись вокруг натуры в лице Фавсты, художники погрузились в работу и, сперва, его появление никто не заметил.
– Привет, Родж! – первым отозвался светловолосый паренек в синей бандане.
Словно по сигналу все присутствующие обернулись на Роджера.
– Приветствую. – произнес Роджер, отрываясь от зарисовок на столе. – Просто заметил, что вы все заняты. Решил не отвлекать. – он взглянул на Фавсту и мягко улыбнулся. – Вопросов нет?
– Мой портрет готов? – нарушая безмолвия, спросила Фавста, обернувшись к Роджеру лишь глазами.
– В процессе ещё. – он вспомнил о своей работе только сейчас. – Почти. – добавил он, бросив взгляд в дальний угол кабинета, в поисках одинокого холста. Он там так и стоял, с того самого вечера, когда Алеся решила править балом.
Больше вопросов не прозвучало. Роджер пару раз прошелся по аудитории, поглядывая на работы своих учеников и на Фавсту. Она полулежа сидела поперек кресла, обнаженная, лишь болотного цвета драпировка стекала по спинке кресла и её телу.
А в кармане лежал и грел сердце клочок мятой бумажки, подначивал и вырывался, чтобы его прочли и быстро набрали номер. Но Роджер обуздал эти порывы и терпел, проговаривая про себя: «Всему своё время. Не сейчас. Не сегодня. » – повторял ежеминутно он. «Всему своё время» – отражалось эхом по всему телу, полностью обволакивая силой и стойкостью.
После звонка он пулей вылетел из кабинета, бегло попрощавшись и перемахнув вниз, перепрыгивая по две ступени. К номеру Роджер не притронулся, и дабы закрепить это – он заскочил в будку таксофона, наматывая номер Фила.
– Привет, Фил. Слушай, я всё разузнал. – Роджер выложил всё и сразу. – Ничего серьёзного она не натворила.
– А! Привет, Роджер. – Фил дождался паузы. – Ты с ней говорил?
– Да, представь себе. Нам чудом удалось встретиться. – сказал Роджер, похлопывая ладонью по нагрудному карману. – Но мой тебе совет – наблюдай за своим самочувствием. Я не особо верю ей и подозреваю, что она выдала не всё.
– Не всё? – взволновано пролепетал Фил.
– Она какая-то… странная… – протянул задумчиво Роджер. – Я, конечно, тоже не особо нормален, но она видимо какой-то другой полярности… – художник замолчал.
– Только не говори, что она тебя заинтересовала.
– Именно это я и скажу. Она меня очень заинтересовала. – заключил Роджер. – Ладно, давай прощаться, мне ещё нужно о кое-чем подумать.
– Пока, Родж. – голос Фила дрогнул. – Не знаю даже, что и делать.
– Ничего не делай. Пиши. Пока, Фил. – Роджер повесил трубку и поспешно зашагал к себе, по объятой золотой листвой, улице.
Во дворике, напротив гаража, под тенью подсыхающего дикого винограда, его уже поджидала Алеся. Услыхав его шаги, она лениво обернулась и, с лёгкой улыбкой, спросила: