– Род! – не унималась она.
Роджер молчал. Алеся решила не ввязываться, по крайней мере до того момента, пока дело не коснется её. Фавста начинала злиться, но чувства держала при себе.
– Игноришь меня, что ли?
– Слушай, сейчас не время и не место это обсуждать. А врать я не хочу. – спокойно проговорил Роджер, устало всматриваясь в её серые беспокойные глаза. Она сдалась, но осталась крайне не довольна.
– Куда, после универа? – сорвала натянутую паузу Алеся, обращаясь к Мирамис.
– О, да я даже не знаю. В детстве мечтала быть ветеринаром, но пошла в кулинарию.
– она украдкой смотрела на Фила, будто это он задал вопрос. – Шеф-поваром, конечно, сразу не буду – сначала официанткой, а потом…
– Готовит она великолепно. – вставил Фил. Мирамис заулыбалась и потянулась за печеньем.
Роджер слушал и ел. Ел он довольно давно, и пирушка подвернулась как раз кстати. Ароматный черный чай, не оскверненный сахаром, терпкий и свежий, разливался по горлу, согревая после холодных улиц. Кусок торта он проглотил сразу, ещё до чая. Смакуя коржик, художник заметил, что Алеся разожгла разговор специально для него, чтобы он смог отдохнуть. И это ей почти удалось, ведь только Фавсту разрывало от любопытства к другу. Алеся затронула самые разношерстные темы, горячо обсуждала политическую ситуацию в стране и, не менее жарко – последнюю моду сезона. Она старалась, как могла. Филипп и Мирамис получили огромное удовольствие от общения с ней.
– Фавста. – вдруг произнесла она, понимая, что больше ей вечер не удержать. – Перекурим? – Фавста быстро обошла стол и они вместе скрылись на балконе.
Роджер запрокинул чашку и прикрыв глаза, отставил её, с благодарностью, кивая. Мирамис плотнее прижалась к Филу и он почувствовал, что на дворе поздний вечер и с гостями пора уже прощаться.
– Прошу извинить. – Роджер встал из-за стола и удалился в уборную.
– Оставайся у меня сегодня. – прошептал Фил на ухо Мирамис, заставив её приятно вздрогнуть. Она обратила на него свои синие выразительные глаза, окрасив лицо скромной улыбкой. – Я попрошу, чтобы Роджер с Алесей провели Фавсту домой.
Балконная дверь распахнулась, на кухню прыснуло морозной свежестью и сигаретным дымом. Мирамис закашлялась и отвернулась.
– Фил, рады были погостить, но пора уже… – сказала Алеся, потирая ладони. – А Родж где? – все притихли и услышали, как в ванной льется вода. – Ясно.
– Да и мы тоже. – Фавста допивала свой остывший чай, не присаживаясь.
– Фав, тебя друзья проведут, хорошо? – сказал Фил, приобнимая Мирамис.
– Отлично. – ответил за Фавсту Роджер, выныривая из-за угла. – А можно нам печенюшек в дорогу?
глава одинадцатая
– Роджер. Ты творишь херню.
Закинув ногу на ногу, Алеся развязно сидела на сырой колоде и потягивала травяной чай. Роджер, сосредоточенно рубил дрова и, словно не слышал её. Стаи грачей проносились в зябком сером небе, нашептывая крыльями голоса весны. Влажная земля выталкивала первые пугливые ростки. Из леса веяло свежестью, ветра пронизывали каждого, кто осмелился вкусить весенние тропы. Моросило.
Пользуясь тишиной, Роджер работал усерднее, осознавая, что вновь не прав. Дрова расщеплялись ровно и ладно, лишь они знали к нему подход – эти колоды, ветки, щепки давали свою свободу и покой. А Роджер прятался и прекрасно понимал, что слабость одолевает его, а мысль о том, что ему ещё и приходится потакать этой самой слабости – выедала без остатка.
Поленья кончились. Роджер глянул на Алесю, но резко уведя взгляд, молча собрал дрова и ушел в дом. На каникулы он уехал к себе в пригород и, на следующий же день, заявил, что остается здесь и в город больше ни ногой. Роджер понимал, что это лишь бегство от реальности, самообман. И никак не мог побороть это, раздавить того термита, который точит его изнутри, рвет на части. Горстка той силы, что осталась, позволяла только сохранять спокойствие и не покинуть реальный мир…
– Родж, я в душ! – Алеся бегло поставила пустую чашку на тумбу и скрылась в коридоре.
Огонь в камине призывал вечер. Медленно и неумолимо. Художник сидел, скрестив ноги, на полу, позволяя пламени пожирать его взгляд и мысли. Вдруг, сквозь треск поленьев, он услышал за окном посторонний шорох. Роджер прислушался – шорох приближался и его источник находился уже у самого окна, как будто кто-то решил прогуляться вокруг дома. «Так, Алеся в душе…» – проговорил он и вышел в коридор, удостоверившись, что она действительно там. Художник схватил фонарь и уже направился идти на разведку, но стук в дверь опередил его. Роджер быстро отворил её, без лишних вопросов. На пороге стоял широкоплечий великан в шерстяном пальто и, с улыбкой, вглядывался в лицо Роджера.