Ночной ветер носился по безлюдной аллее. Тишина таила в себе множество неприятностей, на пару с тьмой. Виктория перестала бежать, но шагала быстро, не глядя по сторонам.
– Погоди! – прозвучало где-то слева, за деревьями.
Виктория, не оглянувшись, вновь сорвалась и неистово побежала.
– Эй! Остановись же ты! – пронеслось ей вслед, вспарывая всепоглощающую тишину. – Та что ты за человек такой! Виктория! Эй! – кричали кусты и клумбы.
– …тория! Эй! Эй! – вторило эхо, нагоняя девушку.
Добежав до памятника, она осмелилась обернуться назад, но пока оценивала пустую дорожку с яркими пятнами фонарей. Её сердце бешено стучало и отдавало в голову, словно тикающая пульсирующая бомба. Она продолжала быстро шагать вперед, разглядывая всё вокруг, как внезапно – натолкнулась на что-то… живое.
Пронзительный вопль пронесся по парку. Ночные птицы, от греха подальше, поспешно покинули свои места, на деревьях у памятника, и шурша умчались восвояси. Роджер схватил Викторию за руки и встряс. Кричать она не перестала, зато пришла в себя и начала вырываться. Ему ничего не оставалось – закинуть эту перепуганную особу на спину и умчаться вслед за птицами. Объяснять ей сейчас что-либо не было смысла; он уже достаточно протрезвел и решил пока что просто молча увести её в менее приметное место.
Так он и сделал. Орать она перестала, но начала возмущаться и брыкаться. Роджер, не отпуская её рук, зашагал вперед, пересекая газон, мимо детских площадок.
– Отпусти меня, сейчас же! Чего тебе от меня надо? – вопила она. – Забирай всё, что есть в сумочке. Я знаю, вы остались без работы и денег. Забирай всё!!! Оставь меня!!!
Роджер молчал и лишь иногда, озадаченно, заглядывал ей в лицо.
– Слушай, куда ты меня тащишь? Я хочу домой!!! Куда? – значительно убавив громкость, расспрашивала Виктория. – Роджер? Куда ты идешь?
Они семенили по пустой улице. Мимо промчалась полицейская машина. Виктория готовилась закричать, но Роджер взглядом показал ей, что лучше не стоит. А после заговорил:
– Фух… Слушай, Вик, мне ничего от тебя не надо. Мне не нужны твои деньги. Эй, расслабься и выслушай. – он развернул её к себе и расстроено поглядел ей в глаза. – Ты, вроде, не далеко живешь?
– Тебе зачем? – она вздрогнула и ею вновь овладела паника.
Роджер опустил глаза и разочарованно покачал головой. Он понял, что уламывать её на разговор будет сложно.
– Та успокойся ты, черт возьми. Мне нужно с тобой поговорить. Обещаю, ничего скверного не произойдет. Просто поверь мне. – он улыбнулся как можно дружелюбнее, но от этой улыбки повеяло усталостью.
Хотя Роджер и догадывался, что Виктория почти такая же как и он, но другой полярности, тем не менее, он не знал – сходство уж очень близкое. Миг она стояла и смотрела не него, но после сама схватила его за руку и пошла вперед, молча и уверенно. Аж до самого порога квартиры никто не проронил ни слова. Они вошли разулись и тихо засели на кухне, рассматривая друг друга при свете электрической лампы.
– Ну, и чего ты хотел? – вызывающе вырвалось у Виктории.
– Хотел? – Роджер сделал задумчивое лицо. – Это ты чего хотела, устраивая вот это всё?
– Что «всё»? – она притворилась, что не понимает.
Роджер поднял брови и устало потер глаза двумя пальцами, соблюдая терпеливую паузу. Он выдохнул и начал перечислять, загибая пальцы:
– Филипп, кафе, Академия, Арина… – он промолчал, загибая пятый палец. – Ты не подумай, не собираюсь отчитывать тебя или ещё чего. Интересно мне. Простое человеческое любопытство.
Виктория стала было говорить, но послышалось лишь неуверенное мычание.
– Тебе тоже скучно живется? – вновь Роджер выстрелил вопросом, но на этот раз с улыбкой. – Знаю, что это всё твоих рук дело. Понятия не имею, как это ты провернула такое. Но… – он прервался и вновь посмотрел её в глаза. Она явно не понимала, что происходит. – Я благодарен тебе.
Большие глаза Виктории округлились, она недоуменно сидела напротив Роджера и не смела даже думать. Все мысли спутались и наружу не просились. Такого она не ожидала. Роджер это почувствовал и решил всё же прийти им на помощь:
– Благодаря тебе и твоим, как иногда выражался Филипп, капризам, в моей жизни всё стало на свои места. Произошла, своеобразная, переоценка, понимаешь. – Роджер откинулся на спинку стула. – Если бы мы были близки, я бы расцеловал тебя. Но воздержусь. Без возражений?
Вместо ответа Виктория ошарашено покачала головой, подтверждая, что возражений нет.
– Вот и славно. – Роджер глянул на круглые блестящие часы, с белой окантовкой, на стене. – Так, четыре часа. Ребята там, наверняка, уже разошлись… – он зевнул. – У Юдж имеется матрац?