Алеся тряслась в повозке вместе с двумя мертвецами. Она смотрела на них и просто не знала, как жить дальше. Вспомнив о Фавсте в баре, она поняла – шуму будет много, а после, решила посоветоваться у деда Эзопа.
– Как считаешь, куда ехать? … – единственная слеза задержалась на её подбородке. – Что делать?
– В первую очередь – заедем к вам в бар. – твердо сказал он, погоняя лошадь. – Посетителей – вон. Тут, скажем, дело особое. Или… – Иззи задумался. – Или через задний двор и сразу в подсобку.
– Согласна. – Алеся вновь скрылась за занавеской.
Всю дорогу они лежали перед ней. Улыбающийся Роджер и Фил с лицом, полным решительности. Она наклонилась и закрыла тому глаза, потому что гроза уже прекратилась и не стоит ему смотреть на мир, когда уже не видит. Девушка понимала, что Роджер и не думал винить её, но всё равно чувствовала ледяные иглы внутри. Алеся считала себя виноватой в том, что не успела вовремя. Ненависть к Виктории поутихла и она, поглаживая лохматую голову Роджера, думала о предстоящем разговоре с Фавстой.
Когда они ввалились через черный ход в подсобку, то сразу же уложили тела в аудитории. Роджер покоился теперь на мольберте, а Фила возгрузили на тахту. Алеся, проходя мимо зеркала, на миг остановилась. Жуткая картина стала перед ней: по колено в засохшей грязи серые клетчатые брюки и руки – в кровище, как будто это она, самолично, прикончила друзей. Она, не раздумывая, шагнула к рукомойнику, стараясь не смотреть в проем аудитории.
Дверь распахнулась и в зал влетела Фавста. Её трясло и слёзы лились в два ручья. Эзоп уже ввел её в курс дела. Алеся вздохнула и, не подавая виду, продолжила своё дело, пока Фавста громко рыдала, подбегая то к одному, то к другому телу.
Покончив с умыванием, она вышла из подсобки, встретив на себе осуждающий взгляд Фавсты.
– Как… Как это произошло? Почему? Почему ты не остановила их? – совладать с собой она не могла.
– Это их выбор. Я не в праве. – спокойно, казалось холодно, произнесла Алеся.
– Да как ты… Да как ты можешь такое говорить! – возмутилась та, поднимаясь с пола. – Ты же знала, на что они идут.
– Не знала.
– Ну, догадывалась! – разозлилась Фавста.
– Так и есть. – подтвердила Алеся. – Но я не имею права приказывать своим друзьям, или удерживать их. Свою жизнь они должны прожить сами. – голос её заметно задрожал, но она продолжила. – Я могу только пойти за ними.
– Я убью себя, обещаю! – прорычала Фавста.
– Это твоя жизнь. – отозвалась Алеся. – Даже в глупых решениях, я не смею указывать.
Фавста металась из стороны в сторону, как лев в клетке. В голове у неё гудело.
– Как ты можешь так спокойно говорить, когда перед тобой лежат двое лучших друзей и оба – мертвы?!
– Своё я уже переиграла. – размеренно произнесла Алеся. – Истерикой им не помочь. – она присела на краешек стола и добавила. – Роджер завещал свой прах лесу. Пойдешь со мной, выполнить его последнюю просьбу? – девушка перевела взгляд на открытое окно. – Думаю, он не обидится, если Фил будет рядом…
Фавста утерла слёзы и согласилась, но ей не довелось дожить до дня погребения. Она таки исполосовала себе вены перед самой поездкой, так что пришлось выполнить и её последнюю волю, завещанную в записке: «После крематория, хочу в камин к Роджеру. А вместе с собой заберу свой портрет».
Конец