Капли продолжали терроризировать стекло. Их ритм создавал особое состояние уюта и покоя. Роджер молчал.
– Дело в том… – наконец выдавил он из себя, но в дверь некто настойчиво постучал, чем освободил Роджера от воспоминаний той злосчастной ночи.
Он молча поднялся и исчез в темном коридоре, оставив Фила одного, ни с чем. Журналист готов был проклянуть поздних гостей. Он прислушался и с глубины прихожей услышал разговор, после того, как Роджер распахнул входную дверь:
– Там дождь. – прозвучал женский голос.
– Ты очень наблюдательна, скажу я тебе. – ответил Роджер и впустил гостью.
После того как захлопнулась дверь, ещё долго были слышны звуки капающей на пол дождевой воды – гостья промокла, но ей видимо, это не создавало неудобств.
– Там дождь. А я пьяна и жажду говорить. – голос подкашивался во всех тональностях. Потом послышался какой-то шлёпающий звук и приглушенная возня без голосовых сопровождений.
– Пошли, переоденешься. – сказал художник; его голос звучал так, будто он тащил мешок картошки. – Идем. Чай не предлагаю…
– От кофе не откажусь. – голос начал очень высоко, но под конец затих.
– Не вопрос. Идем.
Шаги остановились в ванной. В комнате появился Роджер. Свой платок он держал в руке. На плечах и груди блестели дождевые капли.
– Одну минуту. – бросил он в адрес Фила. С его лица пропала грусть, а глаза вновь заискрились зеленоватым огнем. – Одну минуту. Скоро вернусь. Ты же никуда не спешишь? – его довольная улыбка вынырнула из-за лестницы на второй этаж.
– Не спешу. – Фил уже никуда не спешил. Он даже забыл, что пишет статью. Он забыл о статье, о газете, о боссе. Как-то странно, но он стал чувствовать себя «как дома», чем сам себя удивил.
Роджер выскочил из соседней комнаты с комком одежды в руках и умчался в ванную, бормоча:
– Надеюсь, это подойдет…
Из ванны вырывалось звонкое чтение стихов и хлюпанье воды.
Художник вновь влетел в комнату. На этот раз, в руке он держал пару туфель цвета молочного шоколада на высоком каблуке. Он поспешно поставил их на полку камина и принялся разжигать огонь, оставив их сушиться перед порожком у решетки. Подтянув широкие штаны и затянув пояс, который вечно заставлял их сползать, Роджер подхватил сухарик и вновь упал в кресло.
– Вот уж что действительно интересно, так это то, что бы могло привести её сюда, да ещё и в таком состоянии? – задумчиво проговорил Роджер и взглянул на Фила.
Фил уже ничего не писал. Его блокнот и карандаш лежали рядом с ним без дела, а сам он тихо сидел и допивал свой чай. Роджер одобрительно кивнул и улыбнулся.
– Филипп, забудь о своей статье. – он растянул улыбку ещё шире. – Этот вечер будет интереснее тысячи твоих писюлек.
Фил хотел было пожаловаться на свою работу, на босса, но сдержался и, в знак согласия, спрятал блокнот. Потом вспомнил про диктофон в кармане, но выключать его не стал – его работа, пока что, была на первом месте. «Пленки хватит на восемь часов, этого должно хватить до утра» – размышлял про себя Фил, обдумывая новый план.
Роджер вновь удалился на кухню, а вернулся уже с новым парующим подносом.
– Алеся! Кофе стынет! – крикнул он в сторону ванны.
Поэтическое мычание притихло, но мгновенно возобновилось:
–… в гибком зеркале природы. Звезды – невод, рыбы… – дверь отворилась и громкий хлопок пронесся сквозь тишь дома, а на пороге гостиной появилась умытая гостья в коротких полосатых штанах и в длинной клетчатой рубашке цвета хаки.
– Ба! – она заметила, что её друг не один. – А ты, парень, какими судьбами здесь? – она плюхнулась на диван рядом с Филом и потрепала его за воротник. От неё несло одеколоном и дешевым алкоголем, но визуально они себя мало выдавали. – Родж, откуда ты знаешь этого парня?
Роджер сам не понимал связь своей подруги с журналистом:
– Он пришел статью писать. – коротко объяснил Роджер. – Я его не знаю так хорошо, как ты.
– Да этот мальчик вчера угостил меня сигареткой, а после – повесил на меня свои глаза. – Алеся взяла чашку и отстранилась от Фила, будто он больше не стоит её внимания. – Ох, как же я не хочу трезветь! – она вернула кофе на стол, пригубив всего один глоток.
– В статье, одной из газет, упоминалось об учительнице, которая якобы знакома с художником. Вы, случайно, не она? – выпалил Фил, заворожено глядя на Алесю.
– Всё ещё жуют? – она скосила глаза на Роджера и откинула голову назад.
– Другого хлеба у них пока нет. – ответил Роджер, залпом допив остывший кофе.
– Парень, если тебе интересны подробности, то я могу тебе всё рассказать, как было, но… – она запнулась и, скользнув холодным взглядом, вновь выпрямилась. – … но хорошей статьи ты не напишешь, это однозначно, ведь придется писать ещё и отсебятину, иначе – это всё очень банально. Готов ли ты врать? – совершенно трезвым голосом обратилась она к Филу.