Итак, наши надежды в области социального прогресса не должны знать границ. Жизнь каждого человека в вашей и в моей странах будет становиться все более богатой, в смысле обеспеченности пищей, жильем, медицинской помощью; машины будут все больше облегчать труд людей. Добиться всего этого в наших силах. Ведь сегодня мы владеем такой богатой техникой!
Полагаю, что материальные условия жизни человека подвластны нам и что мы можем избавить его от лишений. Но я не думаю, что некоторые индивидуальные стороны человеческого существования подвластны нам в той же мере, и считаю, что было бы неразумно и негуманно возбуждать в этом смысле ложные надежды. Позвольте привести следующий пример. У моего друга, одного из высоких должностных лиц, был такой сын, какого только может пожелать себе человек. Недавно этот юноша умер в возрасте 19 лет от рака костей. Я думаю, что этот случай может вызвать у всех нас двоякую реакцию. Мы должны постараться достигнуть со временем такого положения, когда рак костей станет излечим. И это может случиться сравнительно скоро. Активно содействовать этому — наш социальный долг, вытекающий из условий нашего социального существования. Но с другой стороны, мы не можем забывать, что при всей доброй воле, знании и предвидении, какие только могут быть в мире, как человеческие существа, мы не можем быть застрахованы от болезней и иных превратностей судьбы.
На долю каждого из нас выпадают те или иные личные страдания. Всем нам приходится быть свидетелем страданий любимых людей. Смерть близких причиняет нам страшную боль. Это устранить нельзя. То, что я хочу сказать, сводится к следующему. В нашем личном жизненном опыте имеется трагический элемент; он сохранится, покуда человек останется человеком, и мы не могли бы считать себя людьми, если бы не чувствовали этого. С другой стороны, мы не были бы вправе считать себя людьми, если бы не посвятили себя тому, чтобы страдания других были сокращены до предельного минимума. Каждый из нас умирает в одиночку — что ж, такова судьба, против которой мы не можем бороться, но есть в нашей жизни немало вещей, не зависящих от судьбы, и мы не будем достойны имени людей, если не станем с ними бороться.
Как это ни печально, но приходится сказать, что есть одна первостепенная задача, которую необходимо решить прежде, чем вы в своей стране, а мы в нашей сможем удобно усесться в кресла и, откинувшись на спинки, предаться духовным радостям. В этом веке мы пережили одну из бурь истории — вы в большей степени, чем любой другой народ, — и, хотя мы уже видим, как небо проясняется, хорошая погода еще не наступила. Я хочу привести выдержку из публичной лекции, которую прочел в мае прошлого года в моем старом Кембриджском университете. Мне не хотелось бы, чтобы советские читатели думали, будто я говорю им одно, а моим соотечественникам — другое. Нехорошо разговаривать двумя различными голосами. Итак, в этой лекции, озаглавленной «Две культуры и научная революция», я сказал следующее:
«Главная проблема научной революции состоит в том, что народы индустриальных стран становятся все богаче, тогда как народы слаборазвитых стран в лучшем случае стоят на месте. Таким образом, разрыв между промышленно развитыми странами и остальными становится с каждым днем все большим. Если говорить в мировом масштабе, то это — разрыв между богатыми и бедными.
Среди богатых следует назвать США, Великобританию, некоторые из говорящих на английском языке стран британского Содружества наций, как, например, Канаду, Австралию и Новую Зеландию, большую часть стран Европы и СССР. Китай пока еще находится где-то посередине, он только совершает индустриальный скачок. Все остальные страны — бедные. В богатых странах люди живут дольше, едят лучше, работают меньше. В бедной стране, например в Индии, срок жизни человека в два с лишним раза меньше, нежели в Англии. Есть факты, свидетельствующие о том, что индийцы и другие азиатские народы потребляют, в абсолютных количествах, гораздо меньше продуктов питания. Так или иначе, но признано, что во всех слаборазвитых странах народы потребляют лишь тот минимум продовольствия, который необходим для поддержания жизни. А работают они так, как всегда приходилось работать людям со времен неолита и по сей день. Жизнь подавляющего большинства людей была неизменно трудной, жестокой и короткой. В бедных странах так дело обстоит и поныне.
И это неравенство между богатыми и бедными очевидно для всех. Вполне естественно, что особенно глубоко сознают его бедные. И раз это так, то оно не сможет длиться долго. Много вещей на свете может сохраниться до 2000 года, но это положение должно измениться. Поскольку „секрет“ обогащения стал известным — а это так, — мир не сможет выжить, оставаясь наполовину богатым и наполовину бедным».