Интересен другой портрет этого времени — рисунок Н. П. Ланского, относящийся к 1852 году. Вид Таши Пушкиной, глубоко задумавшейся, углубленной в себя, дает возможность представить себе юного Пушкина в лицейские годы.
Этот портрет также находится в альбоме А. Н. Гончаровой-Фризенгоф вместе с портретами ее братьев и сестры. На макаровском портрете конца 1850-х годов Наталья Александровна удивительно похожа на своего отца: художник точно уловил очень свойственное ее чертам выражение скрытого, едва пробивающегося наружу пламени, отраженного в глазах, слегка раздутых ноздрях и изогнутой линии рта; пышно уложенные темные волосы увеличивают сходство. Ее внешность поразила И. С. Тургенева. Встретив дочь поэта за границей, он писал брату из Парижа: «…удивительнее всего то, что младшая его дочь, оставшаяся полугодовалым ребенком после его смерти (эта самая гр-я Меренберг), как две капли воды на него похожа…» Портрет находился у сына Натальи Александровны, Л. М. Дубельта, и в памятные пушкинские дни 1881 года был им передан для воспроизведения в популярнейший журнал «Нива». Его репродуцировали в пятом номере (гравюра Б. Пуца по рисунку П. Лебедева). Под изображением подпись:
«Портрет дочери А. С. Пушкина (графини Меренберг) с карт. Макарова». Позже этот портрет попал к известному собирателю А. Ф. Онегину (Отто) и был передан в Пушкинский дом в 1928 году в составе так называемого «онегинского собрания».
Оба портрета Н. А. Пушкиной-Меренберг работы И. К. Макарова были предоставлены их владельцами для пушкинской выставки 1880 года в Петербурге: портрет начала 1850-х годов — А. П. Араповой, а портрет, написанный через несколько лет, — Л. М. Дубельтом.
Кроме портретов, выполненных И. К. Макаровым, сохранилось довольно большое количество фотографических портретов Н. А. Пушкиной. Подавляющее большинство их находится в собрании Всесоюзного музея А. С. Пушкина. Условно эти портреты можно разделить на группы по десятилетиям, от 1850-х до 1890-х годов. Фотографии 1850—1860-х годов — наиболее ранние.
Петербургский фотограф Г. Штейнберг снял Н. А. Дубельт во весь рост, в открытом шелковом платье с белой отделкой. Она стоит у балюстрады в ателье фотографа, на правой опущенной руке ясно видно обручальное кольцо. На другой, слегка раскрашенной фотографии этого периода Наталья Александровна представлена сидящей на стуле с резной деревянной спинкой, на коленях у нее лежит раскрытая книга, на фоне стены четко вырисовывается красивый профиль молодой женщины. Очень эффектны фотографии в рост в визитных платьях с темной отделкой — в облике юной дамы видны красота, благородство, изящество.
В одном из альбомов, поступивших в Пушкинский дом из наследия А. П. Араповой и хранящихся в настоящее время в собрании Всесоюзного музея А. С. Пушкина, есть портрет Натальи Александровны конца 1850-х — начала 1860-х годов. Как и на других портретах, она снималась в профиль. Положив руку на спинку вычурного кресла, стоит Наталья Александровна в мастерской фотографа П. Моосбрюгера. Спокойное лицо и стройная фигура напоминают о красоте античных статуй. Но одета она в замысловатое платье с многочисленными прошивками и вставками.
К портретам начала 1860-х годов относится фотография, сделанная у И. Шэфера во Франкфурте-на-Майне. Наталья Александровна запечатлена на ней в темном закрытом платье сидящей у столика. Лицо ее грустно, она, видимо, озабочена семейными делами, неопределенностью своего положения.
Фотографические портреты младшей дочери Пушкина, относящиеся к концу 1860-х — 1870-м годам, носят несколько иной характер. На фотографии середины 1860-х годов Наталья Александровна спокойна и красива. Она в открытом черном бальном платье, отделанном белыми кружевами, с нитями жемчуга в волосах. На фотографиях Монделя и Якоба (Висбаден) Наталья Александровна очень моложава, что отмечали и ее современники. На более раннем по времени снимке в выражении ее лица чувствуется внутренняя собранность и твердость, густые волосы причесаны по моде того времени, костюм изысканно прост.
На другой фотографии (1870-е — начало 1880-х годов) становится несколько заметным возраст графини Меренберг. На лице ее появилось выражение успокоенности, уверенности в себе. Графиня живет в эти годы в Висбадене, Каннах, Ницце. Несмотря на свой титул, она осталась по-прежнему, по словам ее знакомого доктора В. Б. Бертенсона, «хорошей, милой, простой русской женщиной». На обороте портрета рукой А. П. Араповой написано: «Графиня Наталья Александровна Меренберг, рожденная Пушкина».
В 1880-е годы в Висбадене фотограф Фриц Борнтрегер сделал известную фотографию супругов Меренберг во весь рост. Наталья Александровна уже немолода, но красота плеч, рук, «царственность» фигуры остались прежними. Тогда же графиня Меренберг снялась одна, добавив к своему туалету белую розу, приколотую на грудь. Удивительное сходство с отцом — эта мысль пронизывает всякого смотрящего на ее лицо, нежное и властное одновременно. Такой ее видели москвичи во время пушкинских торжеств в связи с открытием памятника поэту, когда все дети Пушкина собрались в городе, где родился их отец.
Последние фотографии поступили в Пушкинский дом в 1928 году из парижского собрания А. Ф. Онегина.
Младшей дочери Пушкина выпало на долю предать гласности неизвестные до тех пор письма ее отца к жене. Получив бесценный подарок от матери, Н. А. Меренберг поняла необходимость опубликования этих писем. Вопреки сословным представлениям о невозможности обнародования подобного рода переписки она решила передать письма И. С. Тургеневу для публикации.
В предисловии Тургенева к изданию писем Пушкина (июль 1830-го — май 1836 года), написанном в Париже в ноябре 1877 года, отразилось его глубочайшее преклонение перед гением и личностью Пушкина. «…В этих письмах, — писал Иван Сергеевич, — как и в прежде появившихся, так и бьет струею светлый и мужественный ум Пушкина, поражает прямизна и верность его взглядов, меткость и как бы невольная красивость выражения… Писанные со всею откровенностью семейных отношений, без поправок, оговорок и утаек, они тем яснее передают нам нравственный облик поэта…
Сама дочь поэта, решившись поделиться с отечественной публикой корреспонденцией своего родителя, адресованной к его жене — ее матери, освятила, так сказать, наше право перенести весь вопрос в более возвышенную и безучастную — как бы документальную сферу. Нам остается искренне поблагодарить графиню Н. А. Меренберг за этот поступок, на который она, конечно, решилась не без некоторого колебания, — и выразить надежду, что ту же благодарность почувствует и докажет ей общественное мнение».
Как уже упоминалось, Тургенев передал письма Пушкина в редакцию журнала «Вестник Европы» (Михаилу Матвеевичу Стасюлевичу). Переписка Натальи Александровны с Тургеневым по поводу публикации писем ее отца не сохранилась, но из писем Ивана Сергеевича в редакцию журнала можно почерпнуть сведения о ходе их печатания. Осенью 1877 года из Буживаля Тургенев пишет: «Вы, вероятно, скоро приступите к печатанию пушкинских писем. Я получил от гр. Меренберг письмо, в котором она заранее и с благодарностью на все соглашается — и желает только, чтобы я продержал корректуру, — да десять экземпляров для ее собственного употребления, из коих четыре на голландской бумаге». В 1-м и 3-м номерах «Вестника Европы» за 1878 год были опубликованы отредактированные И. С. Тургеневым письма Пушкина.