Пушкин восхищался идиллиями Дельвига, его описанием «золотого» века. «Идиллии Дельвига, — писал он, — для меня удивительны. Какую силу воображения должно иметь, дабы так совершенно перенестись из XIX столетия в золотой век, и какое необыкновенное чутье изящного, дабы так угадать греческую поэзию… эту роскошь, эту негу, эту прелесть более отрицательную, чем положительную, которая не допускает ничего напряженного в чувствах…» Характер подарка вполне импонировал этой стороне творчества Дельвига. Двоюродный брат Дельвига, А. И. Дельвиг, в своей книге «Полвека русской жизни», изданной много лет спустя после смерти обоих поэтов, писал: «…Пушкин высоко ценил гекзаметры Дельвига и в 1829 г., посылая ему в подарок бронзового сфинкса, приложил четверостишье под заглавием «Загадка»». Это название сочетается с загадочностью посылаемого предмета.
Бронзовый пресс-грифон. Грифон — крылатое существо с головой орла и телом льва на тяжелом бронзовом основании; такие небольшие изящные настольные украшения из бронзы были распространены в первой трети XIX века. Пресс впоследствии хранился у А. А. Барановой, рожденной Баратынской, родственницы Софьи Михайловны Дельвиг по второму мужу. От Барановой пресс перешел в Государственный литературный музей, а затем, в 1938 году, — в Музей А. С. Пушкина. В настоящее время он находится в кабинете Мемориального музея-дачи А. С. Пушкина в Царском Селе (г. Пушкин).
К личным вещам Пушкина относятся его трости, палки, часы, бумажник, визитные карточки, жилеты и кольца.
Пушкин при жизни имел довольно много палок и тростей, свое пристрастие к этим «игрушкам» он, по воспоминаниям писателя В. А. Соллогуба, называл шутя «бабьей страстью». Сохранились три палки Пушкина и одна трость. На одном из прижизненных портретов — на портрете из альбома художника-любителя Платона Ивановича Челищева 1830-х годов — Пушкин изображен идущим по Невскому проспекту с палкой в руке.
Палка темного, почти черного, дерева с набалдашником из слоновой кости и сбитым наконечником представлена сейчас в кабинете поэта в его квартире на Мойке. На белой кости набалдашника вырезано: «А. Пушкин». С этой палкой Пушкин, по свидетельству его потомков, гулял в Летнем саду.
Сведения о том, у кого была палка после смерти Пушкина, несколько противоречивы. На первой большой пушкинской выставке 1880 года в Петербурге эта палка экспонировалась как подаренная Жуковским Ивану Петровичу Шульгину — в прошлом учителю географии и истории в младших классах Царскосельского лицея (1816–1817), затем профессору, а с 1835 по 1839 год ректору Петербургского университета. Но есть свидетельства и о том, что черная пушкинская трость находилась у близкого друга Пушкина — профессора и ректора Петербургского университета Петра Александровича Плетнева. Автор статьи о Петербургском университете 1830—1840-х годов писал, что Плетнев «имел обыкновение приносить с собой на лекцию какую-то черную трость, которую, вовсе не нуждаясь в ней, не выпускал из рук; уверяли, что эта трость досталась ему на память от Пушкина». Возможно, что черная пушкинская палка после смерти П. А. Плетнева перешла к И. П. Шульгину и была передана его потомками в Александровский лицей. В 1917 году эта палка поступила из пушкинского лицейского музея в Пушкинский дом.
Железная палка Пушкина. Он носил ее, держа в руке или положив на плечо. Она хорошо запомнилась друзьям и знакомым поэта, жившим в начале 1820-х годов в Кишиневе или Одессе и видевшим Пушкина разгуливающим с этой палкой по городу. Иногда он подбрасывал ее вверх.
Один из одесских старожилов, Михаил де Рибас, в рассказах, собранных В. Я. Яковлевым, так говорил о Пушкине этих лет: «В нем меня более всего поразили его арабский профиль… его кудрявые волосы и его тяжелая железная палка». Эта палка появилась у поэта весной 1822 года; знакомый Пушкина И. П. Липранди в своих известных воспоминаниях, говоря о дуэльных столкновениях Пушкина и о своем отъезде из Кишинева, пишет: «Когда я возвратился, то Пушкин не носил уже пистолета, а вооружался железной палкой в осьмнадцать фунтов весу». По виду палка несколько напоминает букву «Т», в сечении она круглая, с рукояткой такой же формы, к концу суживается и заканчивается четырехгранным острием.
История этой вещи такова: после отъезда Пушкина из Одессы его железная палка находилась у профессора Московского университета и поэта Алексея Федоровича Мерзлякова — автора стихов, ставших народной песнью, «Среди долины ровныя…». Он в 1820-х годах жил в Одессе. Затем палка досталась поэту А. И. Подолинскому, а позднее — сыну полковника Ягницкого, бывшего адъютантом графа М. С. Воронцова [22]. Ягницкий подарил ее одесскому жителю Ивану Мартыновичу Донцову, у которого она находилась в течение почти тридцати лет. В 1880-х годах один из членов известной в Одессе семьи Тройницких, Михаил Григорьевич, получил пушкинскую палку от Донцова и в 1887 году передал ее в Одесский музей истории и древностей. В 1938 году из Одесского художественного музея (б. Музея истории и древностей) железная палка перешла в Государственный музей А. С. Пушкина. В настоящее время она экспонируется в доме-музее А. С. Пушкина в селе Михайловском [23].
Тонкая, светлого дерева трость с вделанной в набалдашник бронзовой пуговицей Петра I (на пуговице — вензель из двух переплетенных букв «Р I Р») хранилась долгое время у П. А. Вяземского в Остафьеве. Известный краевед И. А. Белоусов рассказывает о ней в своей книге: «На столе письменные принадлежности и камышовая гладкая трость, сверху перевязанная шелковым шнуром с двумя кисточками, шелк уже выцвел и вместо коричневого стал светло-серым. В верхнем конце трости вделана золоченая пуговица с мундира Петра Великого. Эта пуговица подарена Петром Великим арапу Ганнибалу — прадеду Пушкина». О ней упоминает и С. Д. Шереметев (последний владелец Остафьева), описывая комнату, которая «должна была составлять музей предметов, являющихся дорогими воспоминаниями времени»: «В этой комнате стоит письменный стол Пушкина с надписью на медной доске, тут и трость его, и пуговица Ганнибала…»
Журналист А. А. Краевский, сотрудничавший у Пушкина в «Современнике» и разбиравший после смерти поэта его библиотеку, в письме к писателю, журналисту и ученому В. Ф. Одоевскому просил отдать ему эту трость на память. «Мне хочется иметь на память от Пушкина, — писал Краевский, — камышовую желтую его палку, у которой в набалдашник вделана пуговица с мундира Петра Великого. Если опекуны не уважут моего чувства привязанности к покойному, то пусть дадут мне палку за тот долг, который Пушкин всегда считал на себе относительно меня за «Современник»…» Трость, однако, досталась Вяземскому. Из Остафьева она была передана в Библиотеку имени В. И. Ленина в Москве, а в 1938 году поступила в Музей А. С. Пушкина.
Палка орехового дерева с аметистовым набалдашником хранилась до поступления в Музей А. С. Пушкина в 1938 году в Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. После смерти А. С. Пушкина она была подарена его родными доктору Ивану Тимофеевичу Спасскому. Доктор Спасский, домашний врач Пушкина, пользовавшийся большим уважением и доверием поэта, оставил воспоминания о двух последних днях жизни Пушкина. Тонкая красивая палка с золотым ободком в месте соединения дерева с аметистом была в числе других вещей поэта на выставке 1880 года в Петербурге. В каталоге выставки о ней писалось: «Палка с сердоликовым набалдашником, перешедшая по смерти Пушкина к его врачу И. Т. Спасскому, а по смерти его доставшаяся мужу его воспитанницы, библиотекарю Имп. Публичной библиотеки Беккеру, которым подарена библиотеке». На самом деле набалдашник палки выточен из аметиста.
22
С Семеном Тимофеевичем Ягницким, адъютантом графа Воронцова, встречался в Алупке В. А. Жуковский во время своего путешествия по Крыму в 1837 году.
23
В 1860-х годах Мария Ивановна Осипова показывала в Тригорском историку М. И. Семевскому палку Пушкина, «которую он долго носил с собою». По ее словам, она появилась у него «после того, как (он) потерял свою прежнюю толстую же железную палку».