– Большое спасибо, – пробормотал подпольщик. Со вздохом отложил паяльник, уставившись на нахально лыбящегося Арсеня. – Фонарик и три паззла прихожей устроят?
– А яблоко?
– А ты не обнаглел?
– Четыре кочерги из-под носа Джима. – Арсений утрированно нахмурился, загнув четыре пальца на правой руке, – дай-ка посчитать…
– Ладно, на леденец, – Джек кинул конфету через полподвала. Арсений, совсем расплывшись в ухмылке, поймал и тут же попробовал на зуб.
– Пос-с-шш-шёл я, – просвистел сквозь леденец.
– Вали-вали, – невнимательно отозвался Джек, наконец-то получивший возможность вернуться к работе.
В гостиной, однако, его заметил Джим, тут же крайне деликатно попросив помочь с поиском одной старой фотографии. Кто-то зловредный стащил её, недавно найденную, из архива последователей. Мало того, подбросил записку, и, судя по ней, фотография была разорвана на клочки, а те припрятаны в разных испытательных комнатах.
– Понимаешь, не хочу скандала, – пояснил Джим в ответ на недоумённый вид Арсения. – Если скажу своим о разорванной фотографии и этом шутнике с записками, не миновать очередной фракционной войны. А это ругань, травмы, холодный душ с потолка и невесть что ещё. Сейчас между фракциями... вооружённый нейтралитет, но и его пришлось добиваться очень долго.
Арсений внимательно смотрел на него, пытаясь понять, насколько сказанное соответствует действительности. Он не видел ничего особо преступного в действиях вредителя и потому фраза о нейтралитете прозвучала... перебором. Но отказывать Джиму было как-то совестно; док в середине дня уже выглядел уставшим и замученным.
Пришлось переворачивать кухню. Нашёл кусочек фотографии (в шкафу) и почему-то ещё одну «прихожную» кнопку – увы, собственной кроссовкой. Отнёс в подвал две кочерги. Джек пробурчал что-то вроде одобрения и уже внятно добавил «мало двух».
Отдал Джиму фотографию. Они бы так и не знали, где искать остальные (Арсений предвкушал уже освобождение от части своей головной боли), но док перевернул случайно обрывок. Оказалось, на обороте вредитель оставил подсказку – следующую комнату.
Арсений получил наводку – второй клочок в прихожей, и попутно Джим попросил его поискать пару иголок. Пока проходил испытание в прихожей, заметил какое-то шевеление на обратной стороне лестничного пролёта, как раз над шкафом с водружённым на него деревянным тотемом. Поднял голову, да так и замер на стуле с тяжеленным резным идолом в руках: на белой штукатурке медленно проявилось сажное такое «HELP», крупными буквищами. Ровно – Арсений успел посчитать – на две секунды. Кое-как избежав падения со стула, решил рассказать Джиму при первой же возможности.
По дороге на кухню встретил пару последователей, приставших к нему всё с тем же вопросом – собрал ли он паззл гостиной. Пока возился на кухне (именно там чаще всего на радость жителям Кукловод разбрасывал иголки), пришла Дженни, попросила поискать для неё бабочку в рамке, вроде как тоже воспоминание о прошлом дома, спохватилась и сказала всё же первым делом найти Джека, который не ел со вчерашнего дня.
Арсений под шумок стащил кочергу, когда относил Джиму найденную в прихожей фотографию и иголки. Нашёл бабочку. Забыл, что хотел сказать. Вспомнил про просьбу Дженни. Вернулся в подвал передать Джеку, что хозяюшка его вот-вот порвёт за отсутствие интереса к здоровому питанию, но подпольщика на месте не было. В поисках, куда он мог утащить свою беспокойную задницу, Арсений аж до третьего этажа добрался. Нашёл в старом шкафу ещё бабочку в рамке. Решил, что сойдёт дополнением к первой. Повстречал Кэт, которая «обрадовала» его отменой завтрашней свиданки в ванной – у неё, видите ли, какие-то там дела нарисовались; зато поболтать сейчас девушка явно была в настроении. Плюнув на всё, Арсений сгрузил на неё поиск очередного клочка фотографии, сказав (без подробностей), что надо для дела её родной фракции. Пронёсся вниз по лестнице, отдал Дженни бабочек, закинул в пару комнат соседей найденные накануне изоленту и по нескольку листов бумаги. Неподалёку Закери прибивал молотком к чьей-то двери альбомный лист с рисунком – на сером фоне крыса прижала к земле трепыхающуюся ворону, внизу шла надпись «ночью прихвостням маньяка лучше не высовываться». Арсений, поставив шкатулку с презентом, показал ему большой палец (нарисовано и впрямь было неплохо) и спросил, где Джек, но Закери своего обожаемого «мастера» вообще с утра не видел. Искомый партизан обнаружился на первом этаже: окопался в гостиной – проходил там восьмое испытание подряд.
Едва Арсений вошёл, глава Подполья захлопнул за ним дверь и попросил собрать предметы.
– Клятые кочерги! Куда их брат подевал?.. – ругался вполголоса, роясь в углу.
– Так вообще-то они уже у тебя в подвале, – Арсений, грызя леденец, поставил на столик предмет «пустая ваза» и вразвалочку направился за «статуэткой птицы».
– Чёрт, а раньше ты сказать не мог?! – Джек выпрямился, проведя ладонью по лбу.
– Так какого ты выперся, если мне поручил? И да… закинул туфлю на гардину – сам и снимай.
– Ну да… – подпольщик задрал голову, скептически оценивая расстояние.
– Вот, держи зонт, им подцепи. – Арсений кинул ему синий зонт через комнату. – Зачем ты её для своего-то испытания на гардину закидываешь?
– Да по привычке, – отозвался злобно.
Туфелька, подтолкнутая остриём зонта вверх за каблук, свалилась на пол. Джек поднял её, швырнув на стол. Туфля проскользила по гладкой деревянной поверхности, сшибив на пол предмет «апельсин» и вазу с искусственными цветами.
– Стра-а-айк! – Арсений радостным «вжжжихом» и жестом сопроводил прямое попадание подпольщика, за что в него прилетело подушкой.
Дверь открылась.
– Ладно, забудь. – Судя по всему, Джек был не в лучшем расположении духа.
Арсений передал ему просьбу Дженни, думая, что хуже у подпольщика настроение уже не станет. Ещё не договорив, он понял, что ошибся. Джек, казалось, вот-вот примется разносить всё в комнате к чертям.
– Она… ладно, – он неожиданно успокоился, махнул рукой. – Скажешь, что я сейчас занят и потом поем…
Уже в дверях, спохватившись, обернулся.
– За кочерги с меня причитается, как обещ… Подожди, чего это там?
– Где? – Арсений оглянулся.
– Да на подушке, блин!
Арсений перевернул подушку, которую до сих пор держал в руках.
– Надо же, паззл… – хмыкнул, отковыривая слабо держащийся на скотче кусочек. – Вот если он ещё и двадцать четвёртый…
– Да держи карман шире. Дважды даже тебе так не повезёт.
– Угу… Ну вот, восемнадцатый. – Арсений щёлкнул по паззлу ногтем, подкидывая, как монетку, поймал, прихлопнул ладонью и сунул в карман. – Так не скажешь, для чего тебе кочерги?
Подпольщик отвечать не стал.
У своей комнаты Арсений нашёл шкатулку – Кэт всё-таки отыскала фотографию. К обрывку карточки была приложена записка «с тебя причитается».
– Ну ещё бы… – хмыкнул Арсений. Пришлось идти обратно в гостиную. По счастью, док уже вернулся: подходило время вечернего приёма, и у дивана выстроилась небольшая очередь.
Арсений поздоровался со страждущими и знаками попытался показать Джиму, что нашёл искомое. К счастью, док был из понятливых, сказал пока присесть и подождать. Успел он вовремя: на лицах пациентов начало проявиться удивление – некоторые уже заинтересовались странным обрядовым танцем.
Получив высшее одобрение, Арсений стащил со стола книжку и уселся на ковёр у камина. Уютно потрескивающее пламя располагало к дремоте.
Зачем Джеку кочерги? А… в прошлый раз он ими ловушки обеззараживал… то есть, обезвреживал. Или… восемнадцатый кусок паззла. Нет, это не двадцать четвёртый… Зачем мне второй двадцать четвёртый-то.
Он слабо усмехнулся.
Самое романтическое воспоминание в особняке, ага.
Они с Джеком вскрывают тайник кухни. Отъехавшая плитка, схрон. К тяжёлому ключу от дверного замка прикреплён паззлик. То ли интуиция, то ли какой хрен, но почему-то оторвал его тут же и спрятал, ещё до того, как вышли из тёмной кухни в коридор. У себя уже увидел, что это тот самый, 24. А сегодня вот нашёлся предпоследний недостающий… Ещё Дженни обещала вечером подкинуть – сказала, завалялась у неё парочка, с того времени, как она сама только попала сюда и проходила испытания.