Тайник был в тумбочке, за хитро устроенной двойной стенкой. Ещё две бутылки разбавленного спирта и почему-то одинокий сухарь. Пили за свободу, за фракцию, за присоединение Арсеня, за «смерть маньяку!» и за будущую успешную борьбу.
А когда последняя бутылка показала дно, подпольщик вспомнил про ключ. И вот теперь оба, прилагая героические усилия, тащились к заветной цели – замкам в прихожей.
– Так… зна-щ-щит… щас свети мне, – Арсений, привалившись плечом к старинной двери, пошарил в кармане ключ. Кое-как нащупал, вытащил. Уставился на ряд двоящихся замков. – Ох ты ж… а если б реально… шест… ой… надцать…
– Чё? – Джек направил фонарик на самого Арсения, заставив того прикрыться рукой.
– Да, блин, не на меня… свети… Вот…
В первые три замка ключ не подошёл. В четвёртый дошёл до середины и застрял. Некоторое время оба пытались его там повернуть или вытащить, тянули со всех сил, Джек придумал сходить за машинным маслом, но далеко не ушёл – только до двери. Там он забыл, за чем шёл, привалился к косяку и стал с грустным видом наблюдать, как Арсений пыхтит над замком, периодически что-то такое говоря… не на английском. Кажется, ругался. То ли он, наконец, подтолкнул ключ в нужное положение, то ли замок просто устал сопротивляться – механизм щёлкнул, и замок печально закачался в петле.
Арсений издал победный вопль и тут же обнаружил в кармане бутылку.
– За это… надо… отметить, короче…
В три глотка почти допил содержимое и указал пальцем на Джека: – Па-аздравляю. Сва… блин… пррррр… свабода стала ищ-щё ближе!..
– Ты… чего?..
– Та-ак! – Арсений возвёл взгляд и палец к укрытому темнотой потолку, – Хкукловод… говорит… когда… в общем… Э-э-эй. Манья-а-а-ак! Я тут… дверь твою… Молчишь? Ну и… – снова обернулся к собутыльнику, – ма-алчит, штоб его…
Джек о чём-то мучительно задумался, а может, просто старался не отключиться. Арсений потянул его за рукав к лестнице.
– Пошли… чё ищё покажу…
В комнате он кое-как достал куски припрятанного паззла подвала. Подпольщик, которому подъём по лестнице стоил невероятных усилий, сел на его кровати, чтобы через секунду уже упасть набок с явным намерением уснуть.
– А ну!.. – Арсений потряс его за плечо. – Х-х-ракционное… знащ-щит, дело… такое тут… Двенадцать че-э-этвёртый паззл, как есть, подвала.
На словах «двенадцать четвёртый» Джек даже открыл глаза и попытался сесть. Арсений помог, устроился рядом.
– Вот. – Сунул ему под нос обратную сторону найденного в тайнике гостиной кусочка. – И остальные… есть.
– Пойдём тайник?..
– А ну и… пойдём! Так пойдём…
Чтобы собрать паззл, пришлось сползти на пол. Зато здесь было прохладно. Путаясь (Джек ещё что-то бухтел про подвал, скрытые ловушки и тайные ходы, правда, крайне невнятно), вроде собрали что-то, причём один кусок ну никак никуда не подходил. Тыкали его, тыкали, но то тут вырост с впадиной не состыковывается, то там на три впадины почему-то только два выроста… Подпольщик заявил, что это происки маньяка. Опять он прикалывается, дескать, но что ему, суке такому, недолго осталось, потому что… А что «потому что», миру уже не суждено было услышать. Кое-как впихнув кусок в самую середину, Джек вспомнил про праздник.
– И я… спать, – выдал, всё-таки вставая с пола. – Но сначала надо… брата… поздравить…
– Надо, – согласно кивнул Арсений, решительно нахмурившись. – Не каждый день щщ-еловеку… тридцать… И-и-и! – рывком поднялся, тут же, впрочем, схватившись за подпольщика. – Курс на га-а-астиную!..
– Па-а-аздравляю, братишка!
Джим проснулся. Отвык от алкоголя – почти не выпивал со студенческих лет. Ну, не считая периода во время его работы врачом, когда…
– А-х-р-р… – на него навалилось нечто, дышащее алкогольными парами. Судя по неловким движениям конечностей, нечто пыталось его обнять. – Тр-р-рсать… те… ик… бе… трсать…
– Да, именно столько… – осторожно сняв с себя захрапевшего брата, Джим уложил его на диван и прикрыл забытой на спинке кем-то шалью.
Арсень, старательно покачивающийся рядом, пожал плечами.
– Наплся… – он махнул рукой на бесчувственное тело на диване, – ишь как…
– Ты тоже.
Скорее всего, Файрвуд-младший нуждался в принудительной транспортировке по месту жительства, но сам док его вряд ли дотащил бы. Физподготовка не та, да и алкоголь не совсем выветрился.
– Не-э-э… – Арсень с ухмылкой помотал пальцем перед носом Джима. Как он умудрился при этом не сверзиться – оставалось загадкой. – Я не-э-э… того.
– Да ну?
– Я… – кажется, в голову Арсеня не приходило ни одного достойного аргумента в пользу своей позиции. – Я стою.
– Убедительно.
На помощь сего находящегося в сумрачном состоянии сознания субъекта рассчитывать тоже не приходилось. Более того – попроси Джим его помочь в переноске брата, тот не отказал бы. Но на полпути к цели Джек обзавёлся бы храпящим товарищем по несчастью. А дотащить двоих Джим не смог бы, скорее к этому моменту ему захотелось бы присоединиться.
Арсень, покачавшись пару секунд на месте, принял важное стратегическое решение сесть. Умостился на краешке дивана рядом с Джеком.
– Мы вместе… двенадцать… четыре… – доверительно сообщил он доку, неловко похлопав спящего товарища по плечу, – мы… всё… – тяжело выдохнул, – blyat’…
– Вижу. Согласен.
Один храпящий субъектус на диване – не страшно. Но два храпящих и еле помещающихся на диване дылды – перебор.
– Пошли по домам.
Арсень почти не прореагировал на фразу, но на попытку стащить его с дивана не прореагировать не получилось. К чести сказать, сопротивляться он не стал, а только попытался принять вертикальное положение.
– Дооом… дома хорошо, Джимми, – рассудил он, пока Джим старался закинуть его руку себе на плечо, – дома… ябл… ябл… я… blyat’…
– Хорошо дома, хорошо…
Путь до комнаты Арсеня, и так не особенно короткий, в сложившихся условиях приобрёл статус полосы препятствий: непослушная дверь гостиной, коридор, дверь в прихожую, лестница, ставшая вдруг шаткой и до безобразия длинной, ходуном идущий коридор – до этого ведший себя исключительно прилично.
Кажется, последний выпитый Джимом бокал был лишним. Но Дженни так просила допить с ней остатки вина, что отказать было попросту грубо по отношению к устроительнице вечеринки.
– А я-а-а… иду-у-у… шагаю по… чему?
– По коридору.
Несмотря на то, что Арсень пытался помогать Джиму в перетаскивании себя любимого, дело шло туго.
– Нет. По Ма-а… Ма-а-а… этой…
– Скве. По Москве, если я правильно тебя понял, – Джим поправил перекинутую через его плечо руку. Судя по движению шеи, Арсень кивнул.
– Да. Я иду… по ней.
Отвечать Джим не стал. Долгожданная дверь была уже близко, но потрать он силы на душевный разговор, опасность не дойти стала бы угрожающей. Ещё эта маленькая чердачная лесенка…
Шаг…
Шаг…
Ещё шаг, и Арсень снова пытается спеть что-то из неизвестного англичанину репертуара. Забыл слова после второй же строчки.
Ещё шаг.
Выспрашивает продолжение песни у Джима, но силы на ответ тратить всё так же не хочется.
Ещё шаг.
Ещё.
– Ф-ф-ух…
Привалив Арсеня к двери его комнаты, Джим мысленно возблагодарил все двери мира. Сам дотащенный уже не пел – он оглядывал дока с каким-то странным выражением. Слегка прикрыл глаза, склонил набок голову. Док даже начал опасаться, что Арсень заснёт уже прямо тут. А если придётся его дотаскивать до кровати, к себе Джим уже не пойдёт: свалит Арсеня на мягкую горизонтальную поверхность, а сам упадёт рядом.
– Сам дойдёшь дальше?
Скажи да, скажи да, скажи…
То ли подействовал умоляющий взгляд, то ли мысль транслировалась прямиком в череп Арсеня, но тот кивнул.
Джим надеялся, что облегчение вырисовалось на его лице не слишком явно, но улыбку сдержать не мог.
– Хорошо, тогда…
Чуть выше локтя дока легли горячие – он через ткань чувствовал насколько – пальцы.
– Э… что…
Джим не понимал, в чём дело. Драться им, вроде, не с чего.