– Химия, она такая, – Арсений мотнул головой, сгоняя все лишние мысли. – Тут такое дело… В моём выборе фракции. Я стормозил как полный лох и только сейчас сообразил, что никакого нейтралитета нет. В общем… Мне к тебе теперь только официально обращаться?
– Только если сам пожелаешь, но, надеюсь, я не давал повода. – Джим всё-таки открыл глаза. Правда, тут же часто заморгал. – Я не поддерживаю идею противостояния. Да и как ты сам мог заметить, ко всем пациентам… прости, обитателям, – он покачал головой, – совсем с ума схожу, теперь все у меня пациенты… я ко всем отношусь одинаково. Просто я пригоден лишь для умствований, а Джек – для бурной деятельности. Правда, сам он мою точку зрения не поддерживает.
Джим заметно погрустнел и снова закрыл глаза.
– Какого тогда не объединиться… А, ладно. – Арсений, окончательно успокоившись, с любопытством покосился на импровизированную лабораторию, обустроенную на двух столах у стены. – Просто хотел сказать, ты по-прежнему можешь рассчитывать на мою помощь. Если что надо…
– Мне не может быть не надо, – Джим тихо рассмеялся, – у меня постоянная нехватка лекарств и инструментов. И, признаюсь, мне жаль, что ты не под моим… крылом… забавный каламбурчик… и я не могу, как лидер фракции, запрягать тебя на полную. Видишь это чудо медицинской мысли? – Он потёр глаза, открыл их и указал кивком на лабораторию.
– Да вот уже с минуту как разглядываю, – Арсений, подумав, что никуда особо не опаздывает, скатился с диванной ручки на сам диван и удобно там развалился, отпихнув оставленную кем-то «стопку книг». – Только я из химии знаю одну формулу спирта, так что тут толку с меня немного.
– Нет-нет, я и сам бы не рискнул попросить тебя о помощи в синтезировании, – Джим махнул рукой, – и не от твоей неосведомлённости, просто это довольно вредно. Я пытаюсь синтезировать недостающие лекарства, но… получается не так много, как хотелось бы. Поэтому, если найдёшь лекарства, любые, пусть даже леденцы от кашля, приноси мне. Это и не помешает твоей работе во фракции, и мне полегче будет. Тебя не затруднит?
– Да нисколько. Часть могу сегодня же закинуть, в сундуке что-то там с непонятными названиями валяется.
– Не сегодня, Марго попросила провести с ней вечер. Не знаю, зачем я ей в том состоянии, в каком обычно вечером бываю, но… О, ты вернулась?
На подлокотник его кресла села Маргарет, демонстративно обвив руками шею дока. Джим неуклюже погладил её по руке.
– Не думал, что ты пообедаешь так быстро. Подежуришь за меня, пока я тоже схожу?
– Нет-нет, сиди, – она соскочила с подлокотника, метнув на Арсения недовольный взгляд, – я тебе принесу. Дженни уже должна была приготовить поднос.
Арсений намёк прекрасно понял. Поднялся с дивана, поправил ремень сумки.
– Ну, мне обед приносить некому, так что сам пойду.
– Конечно. Спасибо, что зашёл. – Док снова откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Я всегда рад твоему обществу.
Арсений быстро вышел из комнаты, чтобы последовательница за ним не успела. Ещё не хватало идти с враждебно настроенной бабой на кухню – от таких злобных взглядов гастрит заработать недолго. А ещё его ждали до сих пор не найденные для родной фракции паяльники.
Время приближалось к десяти вечера. На кухне горел свет, но Дженни не было. Арсений занял ближайший табурет, облокотившись на стол. Расставленная на полотенцах для просушки посуда блёкло поблескивала в свете лампы, из крана медленно, с равными промежутками срывались капли. Ударялись о раковину. Холодильник за спиной вздрогнул, затрясся. Старинный агрегат, кажется, пережил пару поколений здешних аристократов.
Точно аристократы. Как иначе? Кто ещё живёт в особняках? Кто-кто в теремочке живёт, а? Кукловод, вороны, крысы… блин…
Очередная капля ударилась о днище раковины.
В коридоре послышались лёгкие шаги.
Арсений нехотя обернулся. Вошла Дженни с Нэн на руках. Крыса, заметно раздобревшая в последнее время, едва помещалась на ладонях девушки.
Он улёгся обратно – опустил голову на скрещенные руки.
– Арсень… – Дженни опустила крысу на стол. – Хорошо, что ты пришёл.
Показалось, или она разговаривала с ним как раньше. Попросила его приглядеть за Нэн, чтобы не любящая водные процедуры зверюшка не убежала. Пока крыса бегала по рукам Арсения, Дженни, тихонько напевая, расстелила полотенце, заткнула раковину старой губкой, принесённые с собой шампунь и найденный им поролон положила на борт.
Он понял вдруг, что с появлением девушки кухня перестала быть тоскливой. Нэн, взгромоздившись на плечо, сунула нос ему в ухо. Арсений дёрнулся, едва не свалившись со стула.
– Сейчас я её буду купать, – Дженни открыла кран и подставила руку под струю воды, оценить температуру, – можешь пройти испытание? Лучше, чтобы не было сквозняков. Давай, неси нашу грязнулю сюда.
Арсений взял крысу в руки. На ощупь она была мягкой и горячей. Белая шёрстка и впрямь выглядела грязной.
Осторожно передав Нэн в ладони Дженни, он ещё раз встретился с девушкой взглядом.
– Только проходи помедленней, – непонятно почему Дженни не могла сдержать улыбки. – И, наверно, не один раз придётся… Мне нужно минуты четыре, ладно?
– Без проблем.
Пока он медленно расхаживал по кухне, скидывая списочные предметы на стол и попутно шаря по шкафам – вдруг что отыщется интересного, – Дженни быстро намылила брыкающуюся крысу. Скользкая Нэн завертелась в её руках и едва не выскользнула из пальцев.
– Не пугай меня больше так, – девушка, переведя дух, осторожно опустила её в воду, – если упадешь на пол, точно простудишься. Ну… – в ход пошла жёлтая губка, – теперь давай почистим хвост… не вертись… и где ты ползала, а? Неужто в запасах Джека? Тогда удивительно ещё, что тут нет машинного масла…
Арсений засмотрелся на мирную картинку и едва не прозевал испытание.
Когда после второго Дженни завернула крысу в махровое полотенце, он стал обладателем двух иголок, молотка, упаковки ваты (сразу отправилось в отдельный карман сумки, предназначенный для предметов по заданиям дока) и двух крошечных ловушек для бегающих по картине крыс.
– Спасибо, – Дженни обернулась к нему, держа махровый кокон. Мокрая Нэн высунула мордочку из полотенца. Крысе явно хотелось на волю.
– Не за что. Обращайся.
Он уже уходил, когда Дженни окликнула:
– Это же ты оставил?
– Я?
– Шкатулку.
Арсений подавил первый порыв ретироваться за дверь. Так было в его подростковом возрасте, когда он после ссоры с сестрой подбрасывал ей шоколадки или конфеты, а потом упорно делал вид, что тут ни при чём.
– Ничего я не оставлял…
Девушка покачала головой, улыбаясь.
– Так только Закери делает – подкидывает мне в шкатулке подарки под дверь. А сегодня я нашла две. И одна – с леденцами. Ты же их вечно откуда-то таскаешь.
– В подвале две коробки есть… – пробормотал Арсений, глядя в сторону. – Может, Зак до них тоже добрался.
– Арсень, я на тебя не в обиде. – Дженни покрепче прижала к себе вырывающуюся крысу. – Можешь не извиняться, правда.
– Я… да.
Арсений осторожно прикрыл за собой кухонную дверь.
Кажется, и впрямь работает… В детстве же срабатывало! Блин!..
Он торопливо перекинул сумку через плечо и чуть ли не вприпрыжку понёсся к себе – надо было ещё выбрать из хлама в сундуке таблетки для Джима и успеть поделать набросков до ночи.
====== 7-21 октября ======
В следующие дни работы особо не было, и Арсений вплотную занялся набросками и изучением литературы. Сделал из найденных листов бумаги что-то вроде альбома – сложил листы вместе, шилом проделал дырки по верхнему краю и прошил толстой нитью; ручки пришлось искать по всему дому, в конце концов он выменял парочку у лояльно настроенного последователя за клей и моток ниток. Теперь с этим «художественным набором» он расхаживал по дому и зарисовывал всех, кто попадался на глаза. Своих, чужих, во время испытаний, за обедом, в гостиной на посиделках, какие раз в три-четыре дня организовывала Дженни для поднятия морального духа обитателей, подкарауливал в коридорах. Научился несколькими беглыми чёрточками передавать характер и выражения лиц, позу, особенности фигуры. Тренировался даже на Коте, ухватывая случайные движения животного.