– А ты уже тогда сидел, забившись в угол, и вынашивал план мести.
– И тогда, и потом, я всегда что-нибудь придумывал. Помнишь ту историю в школе, как у тебя нашли шпаргалку?
– Да, и еще я помню выражение твоего лица, когда меня вызвали к директору. Но, видишь ли, меня так и не наказали, директор оказался весьма проницательным человеком.
– Неужели? – безразлично поинтересовался Роберт. – Неважно, я все же кое-чего добился. Блестящему Максу выразили недоверие. Потом я научился действовать умнее.
– Да, это верно. Знаешь, мне приходило в голову, что ты как-то связан с тем, что со мной происходит, но я не верил. Мне казалось, у тебя не хватает изобретательности.
Я внутренне сжалась, подумав, что Макс играет с огнем, оскорбляя его, но Роберт посмотрел на него равнодушно.
– Естественно. Ты всегда меня недооценивал. И история с Софией – тому прекрасный пример. Стоило мне поманить ее пальцем, и она была тут как тут. Не сомневаюсь, что твоя дражайшая Клэр повела бы себя точно также. Ужасно жаль, что вам обоим придется умереть. Я бы с удовольствием ею занялся.
– Ты болен, Роберт, – сказал Макс гадливо.
– Болен? Нет, я не болен. Скорее уязвлен. Все бы досталось мне, если бы не ты. И знаешь, что самое несправедливое, – то, что ты не погиб в той катастрофе, с твоими родителями и Тристаном. Это был просто верх несправедливости.
Макс покачал головой.
– Грустно, Роберт, ужасно грустно. Почти все твои сорок лет зависть съедала тебя, направляя всю твою энергию на то, чтобы вредить мне. И чего ты в итоге добился?
– Пусть я не получу Холкрофта, но я хорошо тебе насолил, а что касается меня, то я о себе позаботился, у меня есть кое-что, чем я смогу воспользоваться, пусть под чужим именем, пусть в другой стране. Не думай, что я не приготовился. Полиция еще и шага не сделает, а меня уже здесь не будет. Бедняжке Софии придется их дождаться и за все ответить одной.
София переводила безумный взгляд с Роберта на Макса. Макс едва заметно наклонил голову, и она глубже подвинулась в кресле.
– О, что такое? – спросил Роберт, глядя на Софию. – Ты что, опять попала под его влияние, София? Я думал, у тебя это прошло много лет назад. Не дури, послушайся лучше меня, дорогая.
– Где Рембрандт, Роберт? – спросил Макс, не обращая внимания на его последние слова.
– Давным-давно продан. А ты что думал? Я же не идиот, чтобы держать его у себя.
Услышав это, София насторожилась.
– Но ты же говорил, что не можешь найти покупателя! А как же моя доля?
– Ты так же глупа, как и твой бывший муж, София, – холодно ответил Роберт и снова обратился к Максу.
– Я выручил за картину кругленькую сумму. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь ее скоро увидел – покупатель хотел остаться анонимным. А потом, чего тебе волноваться, ты все равно не доживешь.
– Думаешь? – спросил Макс и посмотрел в окно.
Роберт тоже резко повернул голову, вероятно, услышав звук сирены, сперва далекий, но быстро становившийся все более отчетливым. Голубые отсветы замелькали на стеклах, и он выругался.
– Все кончено, Роберт, – спокойно сказал Макс, – опусти ружье.
Роберт быстро подошел к окну и выглянул на улицу. Потом мы узнали, что внизу было четыре полицейские машины и пол-Скотланд-Ярда. Льюис тоже, оказывается, успел позвонить.
Роберт снова посмотрел на нас, его лицо напоминало сейчас гипсовую маску.
– Да, кажется, я действительно поздновато приехал.
– Ты сделаешь хуже себе. Брось ружье, – повторил Макс.
– Бросить? О, нет. Я все испорчу, если доставлю тебе удовольствие увидеть мое поражение. Этого мне не вынести.
Я услыхала тяжелые шаги возле входа, громкие голоса и потом звук с шумом хлопнувшей двери.
– Твое время истекло, мне и так ясно, что ты проведешь за решеткой остаток своей несчастной жизни, Роберт. Довольно. Ты проиграл.
Я заметила в глазах Роберта странный холодный блеск – это были глаза сумасшедшего. Его лицо исказила жуткая улыбка.
– Ты не прав, – он поднял руку и, онемев от ужаса, я услышала, как он взводит курок, – последнее слово будет за мной, брат. И, не сводя глаз с Макса, он, продолжая улыбаться, вскинул ружье и выстрелил.
Я плохо помню первые мгновения после того, как услышала грохот. Думаю, я была в шоке, и рассудок мой не воспринимал происшедшего. София все время кричала, все громче и громче, и я, кажется, подошла к ней и сильно ее встряхнула, чтобы она замолчала, потому что это было невыносимо. Потом я прижал а ее к себе, чтобы она не могла ничего видеть. Макс упал на колени и смотрел на меня, онемев от ужаса.
Роберт лежал кверху лицом, вокруг него была кровь, и ужасная черная дыра зияла в его голове. Роберт выбрал тот единственный путь, который ему оставался.
Мне кажется, полиция появилась всего через несколько секунд после выстрела, и дальше все напоминало хорошо организованный кошмар. Кто-то, вероятно, догадался принести простыню и накрыть тело, и я почувствовала облегчение. Макс пошел в соседнюю комнату с полицейским инспектором. Я нашла коньяк и принесла его Софии, которая оставалась в том же кресле, в котором просидела весь вечер и рыдала, закрыв лицо руками.
– София, – стараясь говорить мягко, я дотронулась до ее плеча, – выпейте, вам станет легче.