Но кто же такой был дон Боско? Чтобы говорить о нем, нужно начать с рассказа о его матери, бедной крестьянке, не умевшей ни читать, ни писать, овдовевшей, когда Джованни было всего два года. Ей пришлось, сжав зубы, бороться, чтобы сохранить семью во время голода и нищеты. Она знала очень немного: помнила наизусть несколько отрывков из Ветхого Завета и из Евангелия; знала об основных принципах христианской жизни ("Богу ведомы даже твои помыслы", знала о рае и аде, об искупительном смысле страдания; уповала на Провидение; имела представление о таинствах и умела читать молитвы по четкам).
Однако послушаем, что говорит сам дон Боско: "Я помню, что именно она готовила меня к первому причастию. Она проводила меня в церковь, сама исповедалась, препоручила меня исповеднику, а потом вместе со мной прочитала благодарственную молитву. Она помогала мне до тех пор, пока не убедилась, что я сам могу достойно исповедоваться".
Дон Боско также пишет: "В день первого причастия среди толпы детей и взрослых было почти невозможно сохранить молитвенную сосредоточенность. Утром моя мать не позволила мне ни с кем разговаривать. Она проводила меня к святой Трапезе.
Вместе со мной прочитала приготовительные и благодарственные молитвы. В тот день она запретила мне заниматься домашними делами. Я посвятил время чтению и молитве. Несколько раз она повторила: "Сын мой, это был для тебя великий день. Я верю, что Бог стал владыкой твоего сердца. Обещай Ему, что ты постараешься творить добро всю жизнь… "".
И она же, говоря о возможном призвании сына к священству, сказала ему: "Если ты станешь священником и тебя постигнет несчастье — если ты разбогатеешь, ноги моей никогда не будет в твоем доме".
А в день рукоположения она сказала: "Теперь ты священник, ты ближе к Иисусу. Я не читала твоих книг, но помни, что начать служить Литургию значит начать страдать. Отныне ты должен думать только о спасении душ и оставить всякую заботу обо мне".
Когда она начала нянчить внуков другого сына, ведя относительно спокойную жизнь, Джованни приехал к ней и сказал: "Вы говорили когда-то, что если я стану богатым, ноги вашей не будет в моем доме. Сейчас я беден и обременен долгами. Не станете ли вы матерью для моих ребят?".
Мама Маргарита смиренно ответила: "Если ты думаешь, что такова воля Божья…".
Десять последних лет своей жизни (1845–1856) она провела, став матерью десяткам и сотням чужих детей, которых ее сын-священник вел к Богу, работая до изнурения и черпая силы в смиренном и терпеливом созерцании Распятого.
Так рождаются и возрастают святые.
Еще в детстве Джованни Боско видел сон, который, даже пока он спал, казался ему невозможным: ему снилось, что он превращает маленьких зверей в детей Божьих; и с тех пор его влекло посвятить свою жизнь воспитанию брошенных подростков.
Для ребят он во что бы то ни стало хотел стать священником, начав учиться уже взрослым человеком, пренебрегая насмешками и преодолевая всяческие препятствия. Ему помогала его необычайная память.
В годы учения он нашел время для того, чтобы — либо с целью заработка, либо для собственного удовольствия — быть пастухом, фокусником, акробатом, портным, кузнецом, барменом, пирожником, вел счет при игре в бильярд, играл на органе и на спинете. Позже он будет сочинять песни.
Как он пишет, ему казалось, что заботиться о детях, не имеющих хлеба, не получивших образования, ничего не знающих о вере, — это единственное дело, которое он должен делать на этой земле. И в этом он был убежден с пяти лет.
Турин в то время лихорадило: началась индустриализация. В город хлынули десятки тысяч иммигрантов: согласно некоторым данным, в 1850 году их было от 50.000 до 100.000. Началось бурное жилищное строительство. Город кишел подростками, которые брались за любую работу: они готовы быть бродячими торговцами, чистильщиками обуви, торговцами спичками, трубочистами, конюхами, рассыльными. Права их никто не защищает. Они собираются в самые настоящие банды, которыми кишат предместья, особенно в праздничные дни.
Первые подопечные дона Боско — это маленькие каменщики, каменотесы, мостильщики дорог…
Многие подростки промышляют воровством и рано или поздно попадают в городскую тюрьму.
Другие молодые священники тем временем уже начали заниматься брошенными подростками, но они позволяют вовлечь себя в политику, и их начинания терпят крах. Один из них, очень известный в Турине, убежденный в том, что он "идет с народом", повел двести своих подопечных в сражение при Новаре. Это было поражение во всех отношениях.