Перед мысленным взором Терезы предстало невиданное зрелище: христиане, сражающиеся с другими христианами и их убивающие, подожженные и разграбленные церкви, монастыри, взятые приступом и разграбленные, надругательства над Евхаристией, ненависть и презрение к Папе и к епископам. Даже нам сегодня трудно себе представить, какими жестокостями сопровождалась религиозная рознь, почти уничтожившая христианскую Европу.
Тереза была слишком умна, чтобы сразу же не понять, что эти "великие беды Церкви", как она их называла, были печальным результатом всего предыдущего, которое она называла "положением чрезвычайно прискорбным": слишком много христиан были неверны своему призванию, особенно из числа тех, кто должен был бы целиком посвятить себя Христу и Церкви, и слишком многие осквернили лик Девы — Невесты Христовой. Об упадке монашеской жизни, впрочем, она знала и раньше.
Она еще не оправилась от этого первого потрясения, из-за которого страдала даже физически, как ее поразила другая новость, быть может, еще более страшная.
В ее монастырь явился погостить францисканский монах, который возвратился "из Индий", то есть из новых земель, открытых Колумбом.
Тереза издалека с радостью и гордостью следила за их завоеванием, которое было всенародным делом и в котором принимали участие ее собственные братья. Она считала его славной, рыцарской миссией. Когда несколько лет тому назад она получила известие о том, что Родриго — товарищ ее детских предприятий, разделявший тогда ее мистические устремления, — погиб, сражаясь на Рио де ла Плата, она говорила об этом с другими монахинями в убеждении, что наконец-то у нее есть брат-мученик, "потому что он умер, защищая веру".
Ее брат Антонио (тот, которого она тоже было убедила принять монашество), умер сражаясь.
Но францисканец, принесший вести из Нового Света, был знаменитый о. Мальдонадо, один из самых пламенных последователей Бартоломе Лас Касаса[26]: великий домениканский епископ, измученный непосильным трудом, в то время был при смерти, и о. Мальдонадо заменял его и привез в Испанию последний "Мемориал", им написанный, для мадридского двора. Совета Индий и Верховного Первосвященника.
Собратья о. Мальдонадо говорили, что если ему дать волю, то он бы целый день говорил о том, что у него на сердце: и именно это произошло у решетки маленького монастыря.
Перед мысленным взглядом и совестью Терезы проходили жестокие картины: новые народы не только не приобщались ко Христу, но, напротив, погибали, став дичью для бесчеловечных и жестоких испанских конквистадоров. Конечно, такими были не все. Но как должна была воспринимать Тереза слова, подобные страшным словам, которые приписывались Лас Касасу: "Я видел, как индейцы, умирая, с плачем отказывались от последнего причастия, потому что они не хотели попасть в испанский рай".
Быть может, это всего лишь эффектная фраза, но, бросая испанцам обвинение, она точно отражает ситуацию.
"Я была так расстроена, — рассказывала впоследствии Тереза, — что ушла, обливаясь слезами…".
"Дорого мне обходятся эти индейцы, — писала она в письме брату Лоренцо, еще бывшему за океаном, — … сколько несчастий и у нас здесь, и у вас там:… многие рассказывают мне об этом, и часто мне нечего сказать, кроме того, что мы хуже диких зверей…".
Но мы не должны забывать, что Тереза была не тем человеком, который бы слушал ужасные новости, смущался, а потом… о них сплетничал, как часто случается с нами: все, что она слышала, становилось для нее предметом молитвы, разговора со Христом, толчком к принятию решения.
Нам по необходимости приходится лишь в самых общих чертах рассказать о внутренней эволюции Терезы.
Прежде всего в ней зародилось сознание своей собственной ответственности, свойственное святым, которые всегда осознают свою сопричастность к происходящему:
"Быть может, именно я разгневала Христа своими грехами, и Он обрушил на землю столько бед".
Это не ложное смирение и не жалость к самой себе, но столь глубокое осознание Церкви как единого Тела Христова, столь живое ощущение той пропасти, в которую низвергается человек, совершая зло (даже если внешне оно кажется безобидным), что душу человека преисполняет чувство его сопричастности к происходящему. В своей автобиографии Тереза писала:
"Мне казалось, что я столь порочна, что все зло и все ереси мира суть следствие моих грехов" (30,8).
Очень похожие выражения встречаются также у св. Екатерины Сиенской и у других мистиков.
Однако Тереза не впала в уныние и отчаяние, но стала энергично действовать.
26
Бартоломе Лас Касас (1474–1566) — испанский богослов и церковный деятель, защитник коренного населения Нового Света — прим. ред.