— Что же делать, мама? — спросил ошарашенный Мигель. — Может, пойти еще раз в полицию?
— Дедушка уже ходил, но там пока разводят руками.
Сеньор Рамиру от неожиданности так перепугался, что почти ничего не помнил. Говорил, что очень большие парни, лица в масках. Когда они убегали, один из них крикнул другому, кажется, назвал его. Ему показалось, что это было похоже на имя известного художника. Но вспомнить его он так и не смог. В полиции не смогли даже составить фоторобот. К сожалению, соседи тоже ничего не видели. Поэтому следователь сказал, что будут искать через украденные вещи. Очень много было именных предметов, связанных с работой потерпевшего. Словом, пока дело зашло в тупик. Больше всего сеньор Рамиру убивался по поводу двух вещей: старинной подзорной трубы, которая досталась ему от деда, и серебряного портсигара, подаренного покойной женой на его полувековой юбилей.
Возмущению Мигеля не было предела. Ему было очень жаль старого моряка, который, как и дед, рассказывал ему очень много морских историй. Он помнил его пропавшую трубу. Они ездили с ним и дедом в бухту Лагуш к местечку Сагреш в Алгарви — самую южную провинцию Португалии. Это знаменитое место бывшей резиденции великого Генриха Мореплавателя, с чьим именем связывают Великие географические открытия Португалии, место, где была открыта первая мореходная школа страны. Сеньор Рамиру давал ему трубу рассматривать океан — это был драгоценный для каждого капитана предмет. От нее исходила энергетика моря. Мигель чувствовал себя настоящим мореплавателем. Сейчас ему казалось, что растоптали и его светлую мечту.
Мать поселила сеньора Рамиру вместе с дедушкой, чтобы ему легче было перенести свое горе. Надо было поддержать его. Дочери он сообщать ничего не хотел.
— Не хочу ее расстраивать! — решил старик и охотно согласился на проддержку друзей.
Дело так и не раскрыли, преступники и украденное как сквозь землю провалились. Все понемногу стали успокаиваться. И только для Мигеля это все так просто не прошло.
***
Он долго думал после этого о том, как подобное горе ломает жизнь порой даже сильным духом людей. И однажды, уже близко к окончанию школы, на семейном совете неожиданно объявил:
— Я иду поступать на юридический факультет.
— Как? — воскликнул возмущенный дед. — А твоя мечта? А то, что ты с детства готовился связать свою жизнь с морем? А наши предки? Это как — выбросить и забыть?
Мать молча восприняла то, что сказал сын. Она знала, что если он так решил, значит, что-то очень серьезное повлияло на него. Мигель посмотрел на всех еще раз и начал объяснять.
— На меня очень подействовала история с сеньором Рамиру. И я понял одно: для того чтобы люди разных профессий — моряки, врачи, инженеры, виноделы — могли спокойно жить и работать, надо, чтобы в стране царил закон и порядок. К сожалению, этого нет, и я решил быть с теми, кто хочет добиться этого в нашей стране.
— И не давите на меня! — добавил решительно он, посмотрев на деда. — Это мой сознательный выбор.
Дед обиженно замолчал, а мать только сказала в ответ:
— Раз решил, так и поступай. Одно прошу — пойди в наш собор и подумай там еще раз над своим выбором.
Он молча кивнул и вышел из комнаты.
***
Его мать не была фанатично верующей, да и его не тянула в церковь силой. Как у многих португальцев, вера ее была спокойная, но твердая. Она была учителем английского языка, человеком образованным и
начитанным. Поэтому ее вера — это было ее я, ее глубокое убеждение без показухи и демонстрации своих
чувств на людях.
Он принял это и для себя, особенно когда мать задела его душевные струны. Как-то она сказала:
— О вере португальского народа лучше всего сказал наш великий поэт:
Мы память о Спасителя деяньях
В душе храним от века и до века.
«В душе» — это поразило Мигеля больше всего и стало главным принципом в вопросах веры.
Недалеко от их дома находилась самая великая святыня Португалии — Собор Се. Храм был построен девять веков назад первым королем страны Афонсу Энрикешем. Мать Мигеля с детства ходила только туда, считая этот храм религиозной душой Португалии. Она часто, особенно в праздники, брала с собой Мигеля. В храме она говорила сыну:
— Походи и посмотри. Прикоснись рукой к этим старинным колонам. Почувствуй здесь душу своей Родины.
Мигель сначала приходил сюда, как в сказочный замок, где с любопытством рассматривал живопись, витражи, скульптуры и церковные сокровища. Но однажды, когда он стоял напротив алтаря, взглянул вверх, под самый свод, и увидел необычное продолговатое окно. Солнечный свет проник в этот момент в храм, и ему показалось, что в окно влетел кто-то сияющий, прозрачный, почти бестелесный.