— Расскажите подробнее, как это произошло, — попросил Мигель.
— Да я и не испугалась вначале. Парень такой худой в спортивном костюме и в маске. Я подумала, что это шутка, розыгрыш. А он выхватил сумку и убежал.
— А вы запомнили что-то особенное в его внешности?
— Ничего такого… Чуть выше меня. Черноволосый, — она подумала и развела руками.
Мигель долго расспрашивал о разных мелочах и, закончив, попросил ее дать контактный телефон и место жительства. Девушка написала на листочке номер телефона и добавила:
— Мы поселились в гостинице «Актор» возле станции метро «Арейра».
Немного помолчав, она опять начала всхлипывать.
— Не переживайте, — успокаивал ее Мигель. — Постараемся найти вашего грабителя.
Девушка безнадежно вздохнула, поблагодарила и пошла к выходу. Уже возле двери она остановилась и как-то неуверенно добавила:
— Странное лицо было под маской. Ну та часть, что выглядывала.
— А что вас удивило?
— Да оно было под гримом. Ну как у актеров. Я махнула рукой, пытаясь схватить сумку, и коснулась его. И на руке остались следы крема и пудры.
— Да, действительно странно, — согласился Мигель и задумался.
Девушка еще раз поблагодарила его и вышла в коридор. «Кажется, снова захныкала, — подумал Мигель, прислушиваясь. — Вот ситуация. И деньги-то смешные, при таких кражах даже дело не заводят. А для простого человека — трагедия. Как там, у Камоэша», — подумал он и, вспомнив, процитировал вслух:
О мир, где все вершит судьба слепая,
Где человек не верит обещаньям
И нет надежды пережить страданья.
— Да, — добавил он, — действительно обидно.
***
На совещании у Фернанду они обсуждали собранные факты. Больше было предположений. Реально ничего не указывало на то, что эти преступления както планируются, что есть какая-то группа.
— Ну а почему же они так нагло ведут себя на глазах у большого количества людей? Почему не боятся, что их опознают?
И тут Мигель, вспомнив разговор с девушкой, неожиданно для всех произнес:
— Они артисты, артисты, которые постоянно меняют свою внешность. Поэтому для людей, даже для работников кафе и магазинов, они все время разные. Их не могут узнать.
Он посмотрел на Фернанду и на друга в надежде получить поддержку такой версии. Фернанду задумался и одобрительно кивнул.
— Значит, — произнес он, — где-то им надо гримироваться. И надо делать это так, чтобы никто этого не видел или не обращал внимания. А кроме того, чтобы это было недалеко от пункта обмена валюты.
— Надо обойти этот район и расспросить в разных заведениях, где это может происходить, — подхватил Мигель.
Антониу поддержал друга, но их рассуждения прервал звонок. Дежурный сообщил, что произошло новое ограбление.
Вечером он зашел к сеньору Жуау. Выпив рюмочку жинжиньи, он, как всегда, принес два кофе из автомата. Посидев, они разговорислись, и Мигель, по старой традиции, завел разговор о поэте.
— Хотел спросить вас, сеньор Жуау, скажите, в истории с дуэлью, когда Камоэш вмешался в поединок его друзей… Ведь в городе был король, а при нем это категорически запрещалось. Кроме того, в тот день был религиозный праздник. Что же в большей мере сказалось на его желании, как вы думаете? Пишут ведь разное.
— Я тебе отвечу немного издалека. Когда-то у меня был посетитель, турист-профессор из Киева. Это Украина. Так вот, он, не помню по какому поводу, сказал мне: «У славян есть интересная поговорка: «береги честь смолоду!» Правда, он сетовал, что многие славяне этого давно не придерживаются, рассказывал исторические причины. Но не это главное. Главное — то, что нужно в нашем случае, это суть высказаного. Дело в чести. Камоэш был человеком чести и поступить иначе он не мог. Несмотря ни на что.
— Да, я почему-то так и предполагал. Но вы меня окончательно убедили. Есть ведь разные объяснения. Но сейчас я понял. Дело в чести. Это надо помнить и нам, и вообще всем и всегда.
— Мой друг. Я ведь поговорил со своим родственником, это сеньор Францишку. Он согласился помочь. Пойдемте, я вас познакомлю, и ты ему расскажешь, что он должен делать.
И они пошли на площадь Россиу, где их ждал родственник сеньора Жуау.
***
Начиная с самого утра, они уже несколько часов обходили заведения и киоски центральной части Лиссабона. Как правило, ответ хозяев и работников был один и тот же: никто не арендовал, никому не предоставляли помещение, вообще в последнее время по этому поводу никто не обращался. Когда уже все пошло по второму кругу, Мигель остановился и сказал: