Однако, будущее никому не ведомо…
И не было здесь Медведева, который на всю жизнь запомнил слова своего отца насчет того, что ничего в мире не бывает случайным…
… Со времени происшествия в Воротынске прошел год и для Медведева и Анницы он оказался, быть может, самым счастливым годом их супружеской жизни. За все это время они расстались всего лишь один раз, и то ненадолго — прошлой весной Василий ездил в Москву отвозить Великому князю грамоту Воротынских — а потом весь год — подумать только целый год! — они были ежедневно вместе и рядом.
Минувшим летом Анница родила сына Олега — это был уже третий ребенок в их семье после Ивана и Настеньки — и весь год они наслаждались счастьем пребывания то наедине, то с детьми, которых они с самых ранних лет воспитывали так, как воспитывали их самих родители.
Хватало времени и для дружеских встреч. Василия часто навещал Картымазов, бывали Зайцевы, приезжали Филипп и Леваш, а не так давно они все вместе были на крестинах первого внука Федора Лукича: Настя родила Петру, крепыша-младенца, которого при крещении в честь дедушки нарекли именем Федор.
Картымазов по-прежнему стройный худощавый выглядел намного моложе своих сорока семи лет, оставаясь таким же подвижным, бодрым и веселым.
Исполнение должности возложенной на Медведева Великим князем, тоже не доставляло за это время больших хлопот. Братья Воротынские, казалось, сдержали свое слово, во всяком случае, они ни разу больше не вступались во владения Андрона Аристотелева, который несколько раз бывал в гостях у Медведевых, а один раз даже со своей уже беременной супругой. Они постепенно сдружились, и Андрон сетовал, что если бы не слишком большое расстояние, виделись бы чаще, а так все-таки, что не говори, пять-шесть часов верхом или в карете — это далековато…
Лето заканчивалось, и в один из теплых августовских дней неожиданно, но к всеобщей радости, приехал князь Андрей.
Конечно, сначала он заехал к Бартеневым, потому что двигался с запада, и Бартеневка на той стороне Угры лежала прямо на его пути.
Филипп, разумеется, не мог просто так отпустить друга, которого не видел несколько лет, тут же были посланы гонцы в Картымазовку и Медведевку, и через час в саду возле нового еще пахнущего смолой дома Филиппа началось дружеское пиршество. Спустя некоторое время подъехал Леваш и даже Зайцев, с которым Андрей познакомился еще во время тверских событий.
Наутро следующего дня Андрей переправился через Угру в том самом месте, где семь лет назад Анница, пытаясь спасти Настеньку, сразила девятью стрелами девять ордынцев.
В Картымазовке Андрей окунулся в траурную атмосферу — это был день смерти Настеньки, — отстояли заупокойную, а затем пошли на кладбище к ее могиле, и были здесь не только Филипп с детьми, лив Генрих Второй, Дарья-Чулпан и вся семья Картымазовых, но и Медведевы, Зайцевы, Микис и Леваш.
Андрей так никогда и не видел Настеньку, но много слышал о несчастной девушке, а потом горячо любимой жене Филиппа, а также о ее страшной и героической смерти — все уже знали, что она умерла, спасая Анницу, чтобы Ахмат и его люди думали, что это именно Анница, а не она, попала в их руки. Этот день Андрей провел в Картымазовке и переночевал там, а на рассвете поехал к Медведеву, намереваясь на следующее утро отправляться в Вильно: задание, данное маршалком, было выполнено и следовало привезти отчет.
Еще позавчера во время застолья Василий, поглядывая искоса на Андрея, понял, что он приехал не только в гости, хотя, разумеется, дружеские чувства тоже играли немаловажную роль.
В Медведевке Андрея встретила целая толпа ее первых поселенцев — бывших людей Антипа, которые хорошо помнили его, еще с тех пор, когда, будучи пленником и заложником в давно не существующем Татьем лесу, он обучал десятилетнюю Варежку языкам и основам наук. Все они знали, что Варежка теперь — княгиня Святополк-Мирская и все это вместе взятое вызывало на их глазах слезы умиления. Андрей тоже растрогался, и Василий впервые увидел на его, обычно невозмутимом и даже холодном лице, отражение какого-то душевного волнения.
Андрей поцеловал руку Анницы и нежно обнял ее, поиграл с повисшими на нем маленькими Медведевыми: пятилетним Ваней и трехлетней Настенькой, поносил на руках маленького Олега, рассказал о своих детях, а потом, когда Анница деликатно оставила их наедине, и состоялся, наконец, разговор, ради которого, возможно, как подозревал Василий, и приехал сюда князь Андрей.