По простодушию и наивности Поппель не знал, что цель его визита, как и содержание всех его документов, которые он никогда не хранил особо тщательно, уже давно были известны и, возможно, именно это послужило причиной задержки.
Императорский посол приехал с двумя предложениями, и ни одно из них глубоко не заинтересовало московский двор.
Первое заключалось в том, что Поппель предлагал Ивану Васильевичу выдать замуж в ближайшем будущем одну из двух своих подрастающих дочерей (тринадцатилетнюю Феодосию или двенадцатилетнюю Олену) за баденского марграфа, племянника императора. Если ответ будет положительным, то сам император возьмется уладить это дело, держа его до поры в секрете, потому что, дескать, ближние европейские соседи, Литва и Польша, будут очень недовольны, если узнают, что московский князь породнился с императором римским, как официально именовал себя Фридрих, и, таким образом, стал союзником одного из самых могущественных европейских государей.
Однако, к удивлению Поппеля Иван Васильевич воспринял это предложение весьма прохладно, уклончиво сказав, что по этому делу он пошлет своего посла к императору.
Слегка сбитый с толку, Поппель попытался выяснить в чем чело и вскоре главный дьяк и переводчик Федор Курицын (тот самый, которого в более поздние времена назвали бы министром иностранных дел), взяв Поппеля под руку и отведя в дальний угол, объяснил, что московский князь не считает для себя особой честью выдавать дочь всего лишь за племянника императора. Но вот если бы сам наследный принц и будущий император Максимилиан, который, как известно как раз сейчас подыскивает себе невесту, заинтересовался бы женитьбой то, быть может, Иван Васильевич отнесся к этому предложению более внимательно, разумеется, при условии что его дочь останется православной, и ее не будут принуждать к переходу в другую веру. Добродушный Поппель радостно воскликнув: «О-о-о!», заявил, что, зная положение при своем дворе, он вполне допускает такую возможность, и если бы он имел счастье взглянуть на обеих московских принцесс для того, чтобы потом красочно описать их красоту предполагаемому жениху, то он охотно берет на себя миссию передать такое предложение. Однако, и здесь беднягу ожидало разочарование. Хмуро выслушав переведенные ему слова Поппеля, Иван Васильевич еще больше помрачнел и заявил, что «…нет у нас в земле такого обычая, чтоб прежде дела показывать дочерей».
Таким образом, первая задача миссии оказалась невыполненной (наследник императорского престола и будущий император Максимилиан женился вскоре на английской принцессе), но Николас Поппель тешил себя надеждой, что ему больше повезет со второй.
Для того, чтобы приступить к ее выполнению, посол Николас Поппель стал настойчиво просить Великого князя о беседе исключительно наедине, с глазу на глаз, ибо, дескать, это дело весьма секретное и требует высокой конфиденциальности. Иван Васильевич долго не соглашался, наконец, спустя еще месяц, принял половинчатое решение поговорить с Поппелем, как напишут потом в летописях: «поотступив от бояр» в присутствии Федора Курицына. Поняв, что большего он не добьется, Поппель почти шепотом сообщил, что если бы, паче чаяния, Великий московский князь захотел получить титул короля (что значительно подняло бы его авторитет во всей Европе и сделало его братом всех европейских монархов), то стоит только ему попросить, и он, Поппель, берется это уладить.
Бедный, наивный странствующий рыцарь так никогда и не понял таинственной души людей страны, которая ему так понравилась.
Вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях и немедленно принять столь заманчивое предложение, Великий князь московский Иван Васильевич (переговорив прежде с супругой) гордо выпрямился, посмотрел на Поппеля холодным взором свысока и ледяным голосом заявил: «Мы Божьей милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, потому любого чужого постановления, как прежде не хотели ни от кого, так и теперь не хотим!»
Вот так вершится история.
Кто знает, кто знает…
Быть может, согласись тогда Иван Васильевич, и совсем иной была бы судьба Московского королевства и выросшей из него потом Российской империи…
Но в прошлом изменить ничего нельзя — да и надо ли, если б даже можно? Все есть так, как есть и, стало быть, так угодно было Господу.
Бесплодной оказалась миссия Николая Поппеля, и он никогда уже больше не приедет в Московию, хотя до конца дней своих будет вспоминать о двух этих путешествиях и писать о них как едва ли не самых лучших в своей жизни.