-- Верно, в пятницу, верно, -- обрадованно подхватила Костырева, но муж оборвал ее:
-- Ты провожала? Нет. И я не провожал. Никуда он в тот день мог и не уехать. Для отвода глаз унес из дома чемодан.
Костырев помолчал и, словно между прочим, сказал:
-- Говорят, Гогу-Самолета в магазине мертвого нашли.
Антон промолчал.
-- Паршивцы не должны бы его прикончить... -- Костырев кашлянул, подумал. -- Пашка Мохов -- трус, а наш на убийство ни за какие пряники не пойдет. В этом ручаюсь.
Слушая, Антон посматривал в окно. На противоположной стороне улицы, у остановившихся рядом с конторой "Сельхозтехники" автомашин, разговаривая, курили шоферы. За конторой виднелся обворованный магазин. Над его крышей безмятежно кувыркались в высоком небе пестрые голуби.
Выяснив, что в последние дни никакие друзья и знакомые, кроме Павла Мохова, к Федору не заходили, Антон поднялся. Костырева вышла проводить. Дойдя до калитки, торопливо заговорила:
-- Не слушайте нашего отца. Суровый он. Намедни со Светой поругался из-за Феди. Последнее время она долго у нас не была, экзамены за институт сдавала. А вчера -- как снег на голову. Письмо какое-то получила. Тревожная, нервничает. Не поздоровалась даже -- и сразу. "Где Федя?" Сказали мы про кепку, не стали скрытничать. Аж вся побледнела, говорит, догадывается, откуда ветер дует, и сразу собралась уезжать. Пообещала всех дружков на чистую воду вывести. А понадобится, на суде в защиту Феди выступит, никого не побоится. Тут отец и напустился. Дескать, Федя не заслуживает того, чтоб его защищать, -- Костырева вытерла слезы. -- Вы уж, ради бога, поговорите со Светой. Света может рассказать, чего мы с отцом ни сном, ни духом не знаем.
Антон записал новосибирский адрес Березовой и попрощался.
В райотделе его ждала новость. При попытке продать по спекулятивной цене дефицитную женскую кофточку в аэропорту Толмачево задержали Павла Мохова, а вместе с ним и Федора Костырева. В их чемоданах, кроме личного дешевенького белья, обнаружены дорогие вещи с неоторванными фабричными ярлыками, две новенькие, в упаковке, опасные бритвы и билеты на самолет до Якутска.
Об этом сообщил подполковнику Гладышеву инспектор областного уголовного розыска Степан Степанович Стуков, имевший поручение от своего начальства контролировать задержание преступников по ориентировкам райотделов милиции.
В этот же день Антон срочно выехал в Новосибирск.
6. Разговор в "Космосе"
Электричка бойко постукивала на стыках рельсов. Мимо мелькали подступающие почти вплотную к железнодорожному полотну березки, лениво тянулись просторные ярко-зеленые поля. Глядя в окно, Антон перебирал в памяти обстоятельства дела. В общем-то, если бы не труп Гоги-Самолета, оно не представляло большой сложности. Ревизия установила недостачу в три с половиной тысячи рублей. Сумма не ахти какая. По вещам и опасным бритвам, обнаруженным у Мохова и Костырева, можно наверняка доказать причастность их к преступлению. К тому же -- отпечатки пальцев Мохова на разбитом стекле прилавка и на обрубке металлического прута, которым был выдернут дверной запор, -- улика серьезная, и отрицать ее бессмысленно. Труднее установить связь преступников с погибшим электромехаником Лаптевым.
"Так ли уж обязательна эта связь? -- задал себе вопрос Антон. --Преступники могли воспользоваться отсутствием электроэнергии, скажем, заметив, что погас свет в районе магазина". Мысли вернулись к Гоге-Самолету.
И опять закружились в голове вопрос за вопросом. По сговору с Лаптевым действовал Гога или по случайности? Заодно с Моховым или самостоятельно? Как попала в магазин сигаретная пачка ростовской "Нашей марки"? Каких друзей собирается вывести на чистую воду Светлана Березова?
Чем дольше размышлял Антон, тем больше и больше возникало вопросов. "Прежде всего надо встретиться с Березовой", -- в конце концов твердо решил он, за размышлениями не заметив, как в дороге прошло время. Электричка уже отстукивала в черте Новосибирска. Слева тянулась широкая Обь с маленькими издали, будто игрушечными, катерами. Мелькнула пристань "Октябрьская". Нырнул под железнодорожный виадук нарядный Красный проспект, заполненный встречными потоками автомашин, троллейбусов и пешеходов. Город с почти полуторамиллионным населением жил обычной размеренной жизнью.
Дом Березовых Антон отыскал сравнительно быстро. Уже по внешнему виду кирпичного особняка, обнесенного свежевыкрашенным высоким забором, можно было догадаться, что живут Березовы в достатке. Едва только Антон взялся за ручку калитки, как во дворе, по проволоке заскребла цепь и послышался грозный собачий лай. Появившаяся на высоком крыльце женщина прикрикнула на здоровенного пса:
-- Дозор! На место!
Пес послушно прогремел цепью и настороженно лег у конуры. Антон вошел в ограду, поздоровавшись с женщиной, спросил:
-- Могу я увидеть Светлану Березову?
Женщина посмотрела на него строго. Прежде чем ответить, подумала.
-- Света в институте, -- сказала она. -- У вас к ней дело?
-- Да. Служебное.
-- Вы Светин знакомый? -- Женщина придирчиво разглядывала Антона. --Учитесь с нею вместе?
"Воспитанные люди вначале приглашают сесть, а уж затем начинают задавать вопросы", -- с какой-то неожиданной неприязнью подумал Антон и ответил:
-- Я из уголовного розыска. Надо поговорить со Светланой об одном ее знакомом.
Женщину словно подменили.
-- Извините, на вас гражданская одежда... -- смущенно проговорила она и протянула руку. -- Мы не познакомились. Я Светина мама, Нина Михайловна.
-- Инспектор Бирюков, -- сухо отрекомендовался Антон.
Лицо Нины Михайловны еще более подобрело:
-- Проходите в дом, пожалуйста.
-- Спасибо. Подожду, как говорят, на свежем воздухе.
-- Как вам будет угодно, -- быстро согласилась Нина Михайловна и тут же спросила: -- Извините за любопытство, кто этот знакомый, которым уголовный розыск интересуется?
-- Федор Костырев. Знаете такого? С его родителями вы когда-то по соседству жили.
-- Конечно! Чуть ли не с грудного возраста знаю Федора. Больше двух десятков лет прожили с Костыревыми в соседях. Мы ведь только в прошлом году из райцентра в Новосибирск переехали, мужа повысили по работе, -- последнее Нина Михайловна вроде бы даже подчеркнула. -- Интересно, что же натворил Федор?
-- Ничего особенного, -- уклонился от ответа Антон. На лице Нины Михайловны появилось удивление.
-- Странно. Почему же в таком случае им интересуется уголовный розыск? -- проговорила она и заторопилась, словно боялась, что ее вот-вот перебьют и не дадут высказаться. -- Очень нехороший юноша Федор Костырев. Необразованный, грубый. Натерпелись мы от него. Одних огурцов поворовал ужас сколько!
-- Светлана о нем такого же мнения, как вы? Нина Михайловна замялась, тяжело вздохнула:
-- Трудная молодежь пошла, о будущем совершенно не думает. Глядя на сверстников, и Света от родительских рук отбивается. Мы с мужем столько на нее сил потратили! Не преувеличиваю, жизнь ей свою отдаем. И вот в благодарность она, видите ли, берет шефство над хулиганом Костыревым. Он, дескать, непохож на всех: у него доброе сердце, он умница! Скажите, может быть умницей взрослый юноша, не закончивший среднюю школу?
-- Школа дает образование, ум -- природа, -- с претензией на афоризм ответил Антон.
-- Допустим. Только Костырев Свете не пара. Как увижу их рядом, сердце обрывается. Он неотесанный какой-то, а Светочка... Вы знаете, какие ребята за ней ухаживают? Володя, например, такой воспитанный мальчик. Скромница, студент. Придет, весь вечер со мной проговорит. И отец Светочке твердит: выходи за Володю замуж.
Лежавший у конуры пес вдруг вскочил, завилял хвостом. Щелкнула чека калитки, и в ограду почти вбежала похожая на школьницу-выпускницу девушка. Увидев Антона, она удивленно остановилась, перекинула рукой с плеч на спину пушистые темно-каштановые волосы, поздоровалась:
-- Здравствуйте.
Антон наклонил голову, но ответить не успел. Его опередила Нина Михайловна.