На лице академика мелькнуло кислое выражение, но он тут же взял себя в руки и галантно сказал:
— Разумеется, Анна Петровна. Всегда приятно, когда совещание начинается с выступления такой красивой девушки.
— Спасибо, Абрам Федорович, — для приличия я немного покраснела, — постараюсь вас не разочаровать.
— Что вы, что вы. Разве представитель вашего уважаемого наркомата может кого-либо разочаровать.
— Конечно нет. Тут я полностью с вами согласна.
На этом я сочла обмен любезностями законченным и постаралась увильнуть. Кажется, академик тоже вздохнул с облегчением. В это время дверь снова открылась, и вошли еще два человека в сопровождении Ковалева. К моему удивлению, академик, вместо того чтобы занять председательское место, направился к пришедшим и тепло поздоровался с одним из них. Зимов, снова оказавшийся около меня, прокомментировал:
— Товарищ Йоффе сейчас поздоровался с Евгением Николаевичем Геништой — нашим ведущим специалистом в области радиотехники. Товарищ Геништа, не имея диплома о высшем образовании, руководит лабораторией опытных разработок крупнейшего в стране радиотехнического завода. Кроме того, в нашем институте он читает курс лекций по производству радиоаппаратуры. Ну вот, все в сборе. Товарищ Ковалев, дайте сигнал.
— Товарищи, — громко объявил Ковалев, — все в сборе, и можно начинать. Председательствовать на этом совещании будет наш уважаемый гость из Ленинграда, академик АН СССР, товарищ Йоффе Абрам Федорович. Товарищ Йоффе, прошу. А я удаляюсь.
С этими словами Ковалев быстро вышел из лаборатории и тщательно прикрыл за собой дверь.
Все, кроме Зимова и его помощников, уселись за столы. Йоффе встал и обратился к присутствующим:
— Уважаемые товарищи. Сегодня мы собрались, чтобы обсудить открытие, сделанное в стенах Московского энергетического института. Но прежде всего хочу дать слово представителю того наркомата, по инициативе которого и проводится данное совещание. Товарищ Северова, прошу.
Я глубоко вздохнула — ни разу не выступала перед такими серьезными людьми — и начала:
— Уважаемые товарищи. Я являюсь младшим лейтенантом Наркомата государственной безопасности. Наш наркомат внимательно следит за всеми открытиями и изобретениями, сделанными в нашей стране. Правительству во главе с товарищем Сталиным крайне важно, чтобы ни об одной новинке, созданной в нашей стране, не стало известно империалистам. Тем более о таких открытиях, которые могут иметь военное применение. Поэтому прошу вас соблюдать режим чрезвычайной секретности по поводу этого совещания. У каждого есть конверт, помеченный его фамилией. Там находится тетрадь. По ходу совещания в этой, и только в этой тетради вы можете делать записи. После окончания совещания каждый должен положить свою тетрадь в конверт и конверт заклеить. Все конверты следует сдать под расписку начальнику первого отдела МЭИ товарищу Ковалеву. Он разошлет эти конверты по первым отделам ваших организаций. Есть ли ко мне какие-нибудь вопросы? Вижу, что вопросов нет. У меня все.
Йоффе снова встал и объявил:
— Мы выслушали правила соблюдения секретности. Теперь пора бы узнать, а что, собственно, было изобретено. Товарищ Зимов, прошу вас.
Зимов встал и в первую очередь посмотрел в мою сторону. Я, на всякий случай, исподтишка показала ему кулак. Он слегка кивнул (интересно, как этот кивок восприняли остальные) и заговорил. Слушая его выступление, я обзавидовалась. Вот что значит «преподаватель от Бога». Все мысли четкие, все идеи аккуратно разложены по полочкам. Все, с одной стороны, максимально просто, но, с другой стороны, подано так, что никто не скажет, что это детский лепет. Он рассказал, как эта идея пришла ему в голову во время принятия зачета у одной студентки третьего курса (гад, почти угадал), как поставили эксперимент. Как после первой удачи несколько последующих экспериментов оказались пустыми. И что только в последний месяц, после налаживания производства достаточно чистых полупроводников, результаты стали стабильными. Затем он перешел к проблемам:
— Главная наша проблема — это катастрофическая нехватка людей и оборудования. Кроме меня и присутствующих здесь моих помощников по этой теме работают еще только два человека. Теории у нас пока нет. Все делаем «на коленке». В то же время чувствуем, что за такими полупроводниковыми приборами большое будущее. Поэтому мы обратились наверх, чтобы данное направление получило должное развитие. В первую очередь нас поддержал Наркомат госбезопасности, который и организовал данное совещание. Теперь все будет зависеть от выводов уважаемой комиссии.
В качестве демонстрации хочу показать низкочастотный усилитель, собранный на полупроводниковых триодах. Для сравнения рядом стоит аналогичный по возможностям ламповый усилитель. Желающие могут подойти и посмотреть.
Глава 4
Зимов закончил выступление, и сразу встал Йоффе:
— Большое спасибо, товарищ Зимов. Выступление было очень интересным, и мы обязательно посмотрим ваш прибор в действии, но чуть позже. А сейчас вопросы к докладчику.
Несколько секунд было молчание, а потом вопросы посыпались один за другим. Температурные режимы, ударопрочность, возможность серийного производства, надежность и тому подобное. На большинство вопросов Зимов отвечал отрицательно в том смысле, что вот изобретение, оно работает, а все исследования только начинаются. Но на один вопрос он ответил почти сразу. Задал этот вопрос академик, и ответ он выслушал буквально открыв рот. Вопрос касался получения полупроводников нужной чистоты. Сочетание «придуманного Зимовым» способа зонной плавки и выращивания кристалла по методу Чохальского для него явилось откровением. Мне стало ясно, что на это направление Йоффе запал.
А вот еще один серьезный вопрос инициировал Геништа:
— Уточните, пожалуйста, Андрей Леонидович, частотные диапазоны.
— Пока наши полупроводниковые триоды устойчиво работают на частоте до одного мегагерца.
— А как быть с более высокими частотами?
— В данный момент не знаю. Может быть, что германиевые полупроводниковые триоды для более высоких частот не подойдут.
— А вы пробовали другие материалы?
— Еще нет. Нас хватило только на эти исследования. Как я уже говорил, на все не хватает сил, средств и времени.
Тут я кое-что вспомнила и решила вмешаться:
— Товарищ Зимов, может быть, триоды из кремния будут более быстродействующими? Кремний ведь тоже полупроводник.
Йоффе и Геништа посмотрели на меня так, как будто заговорила валаамова ослица.[2]
— Вполне возможно, товарищ Северова, — вежливо ответил Зимов. — Только с получением чистого кремния у нас возникли большие проблемы, поэтому мы пока его не исследовали.
— А что за проблемы? — Это уже Йоффе.
— Дело в том, что кремний вблизи точки плавления становится химически активным, правильнее даже сказать агрессивным, и реагирует с материалом тигля. Поэтому метод зонной плавки, о котором я говорил, здесь не подходит.
— Может быть, не метод не подходит, а неверное его применение? — не отставала я.
Зимов несколько оторопел, так же, впрочем, как и остальные участники.
— Если нельзя выплавлять в тигле, то нужно выплавлять без тигля.
— Это каким образом? — оживился Зимов. В отличие от других он-то чувствовал, что я говорю не просто так.
— Попробуйте подвесить стержень из кремния на соответствующей нити и двигайте индукционные катушки не горизонтально, а сверху вниз.
— Так ведь расплав капать будет.
— Не обязательно, — вмешался академик. — Вы забыли о поверхностном натяжении. Сделайте стержень достаточно тонким, и капля будет просто висеть внизу. Товарищ Северова предлагает вполне разумный вариант.
При этом все на меня уставились, а я густо покраснела. И чего вмешалась? Нужно было сказать то же самое, но лично Зимову. Говорил же Трофимов, что сидеть нужно тихо. А теперь поздно пить боржоми.