— Нет, это нам не подходит! — Почесав затылок, буркнул я, вырывая листок из блокнота. Скомкав его и обнаружив ближайшую урну, отправляюсь выкидывать мусор, продолжая бурчать себе под нос. — Ерунда какая-то, вроде и информации известной много, а как ситуацию исправить, хрен его знает…
За скорбными размышлениями о том, что я какой-то неправильный «попаданец» — как же, вроде и знаю много, но ничего поменять за те три месяца, что нахожусь в прошлом, так ничего и не вышло — не заметил, как прошло время, и на путь подали такой ожидаемый мной паровоз.
После недолгой суеты — проверки проездных документов и устройства на своём месте, я с радостью отметил, что от Гданьска-Данцига у меня нет попутчика. Это означало, что я могу вполне неплохо провести время, пытаясь запланировать свои дальнейшие действия.
Несколько часов провёл в раздумьях «за рюмкой чая» — одну бутылочку которого я успел прихватить из Парижа. И чем больше я сидел, тем больше понимал, что все мои телодвижения, направленные на хоть какую-то попытку изменить историю глобально, просто обречены на провал. Смотрите сами:
С танками у Польши ничего точно не получится — своя школа танкостроения успешно сформировалась, те же 7ТР (весьма неплохая машина по нынешним временам) уже создана и обкатана в войсках, ведутся работы по версии этого танка с противоснарядным бронированием (то, что в моём времени назовут 9ТР). Вот только промышленности, способной производить бронетехнику нет. Воевать на два фронта Польша также не сможет. Ей просто будет нечем воевать. Да и советское правительство от «Освободительного похода» вряд ли откажется. А уж о том, что поляки будут воевать против Красной Армии — это общеизвестный факт. И мне с такими поляками уж точно не по пути. Как представлю, что мне придётся стрелять в своего прадеда, который в сентябре тридцать девятого будет простым красноармейцем — так передёргивает. Польская государственность с идеями от «Можа до можа» нежизнеспособна. Никто не будет терпеть настолько агрессивного соседа. В самой Польской Республике очень много проблем. «Осадничество» на востоке настраивает население против польского руководства. Уже сейчас там действуют различные националистические банды. Да и про лагерь в Берёзе-Картузской, куда можно было попасть только за то, что ты украинец или белорус, в моём времени весьма широко известно. Да и про крестьянские восстания[3] тоже не забываем!
В общем — мне с такой Польшей однозначно не по пути.
Я в очередной раз вздохнул — вот почему я не мог вселиться в какого-нибудь лейтенанта Красной Армии? Жил бы себе спокойно, не тужил, да потихоньку историю менял, благо, про Советский Союз мне известно намного больше, чем про Польшу этого периода. Так нет — вселился в поляка, есть шанс сдохнуть в сентябре тридцать девятого, а есть шанс — что большевики расстреляют! Нет, я, конечно, не верю, что Катынский расстрел устроили советские чекисты, но проверять как оно было на самом деле, у меня желания почему-то нет…
В Варшаву поезд приехал на рассвете. Город ещё был покрыт утренней прохладой, которая совсем скоро должна будет смениться первым апрельским солнышком.
Покинув вагон и пройдя немного по перрону, я тут же был перехвачен военным патрулём. Старшим у них был такой же, как и я, подпоручик. Только пехотинец. С ним была пара стрелков, на плечах которых были повязки с надписями: «Комендантский Патруль». После проверки документов, я тут же был отпущен по своим делам — командировочные предписания, проездные документы у меня были в нормальном состоянии, сроков ваш покорный слуга также не нарушал, поэтому и причин для задержания не было. Хотя… Тут как посмотреть. Любой военный (даже такой липовый, как я) прекрасно понимает, что прицепиться к внешнему виду можно всегда…
До съёмной квартиры добрался на такси — ещё немного опустошив свой запас злотых. Там сразу же направился в ванную комнату, с дороги было необходимо привести себя в порядок. Ещё минут сорок было потрачено на водные процедуры, после чего я достал из чемодана свой парадный мундир и при помощи огромного чугунного утюга, как мог, погладил его. Получилось, по правде говоря, как-то не очень.
Пока собирался, наступило время выдвигаться к месту службы. В моих планах было с утра доложиться полковнику, после чего тихо и незаметно слинять со службы, решая свои дела. Поэтому, на приём к непосредственному начальнику просто необходимо было попасть одному из первых — желания сидеть в приёмной у меня не было.
Снова такси, знакомые, практически ставшие родными улицы, и, вскоре я стою перед зданием Генерального Штаба.
3
Крестьянская забастовка 1937-го года. В некоторых источниках указывается как Крестьянское Восстание — серия стачек, забастовок и протестов, подавленных полицией и армией силой. Более тысячи человек было арестовано. В годы германской оккупации, многие участники забастовки вступили в «крестьянские батальоны» — подпольную организацию, сражающуюся против Гитлеровской Германии.