— Пардон?
— Вы, месье, зачем ко мне пожаловали? Пригласить на премьеру или ноги погреть?
— Ваша светлость, я от самого императора Наполеона!
Кутузов склонил голову набок.
— Как император? Насморк больше не тревожит?
— Нет. Но его величество жалуется на варварское поведение ваших крестьян. Они повсюду ловят наших солдат, бьют их дубинами, поднимают на вилы, рубят топорами. Это же дикость!
— Что делать, месье, мы — потомки скифов. И наш народ обращается с вами, как с войском Чингисхана.
Лористон протестующе взмахнул руками:
— Неужели вы не видите отличий между Наполеоном и этим ужасным монголом?!
— Вся разница лишь в разрезе глаз!
Лористон хотел сказать какую — то дерзость, но вспомнив о том, что ему вскоре предстоит возвратиться в продуваемую всеми ветрами, обугленную Москву и держать ответ перед злым как черт Наполеоном, обиженно заявил:
— Французы не жгли Москву. Это все ваш Ростопчин.
— Беда, беда мне с этим фанфароном, — прокряхтел Кутузов. — А с другой стороны, ну погорячился губернатор, с кем не бывает.
— Погорячился?! Город сгорел на три четверти.
— Зато русской водки вам много оставил.
— Мерси, все уже перепились, — буркнул Лористон.
— И хорошо. Человек под хмельком добреет.
— Гм, гм… Ваша светлость, император предлагает заключить перемирие.
— Неужели? — всплеснул руками Кутузов. — Вот счастье! Вот спасибо! — Великий полководец смахнул слезу. — Жаль, нет у меня на то никаких полномочий.
Лористон растерянно захлопал глазами.
— Что же делать?
— А не поехать бы вам на… — Кутузов зевнул, — на перекладных в Петербург?
— Однако, пока я туда — сюда буду ездить, так и зима придет.
— И слава богу. В снежки будете играть, снежных баб себе налепите. Красота! Чем еще вашей армии в Москве заниматься?
Лористон вскочил.
— Мы еще очень сильны! Наш император готов в любой день дать вам решающее сражение и победить.
— Ждем-с, — спокойно отвечал фельдмаршал. — А пока пишите письма. В Санкт — Петербург.
И посланник Наполеона ни с чем убрался восвояси.
Глава 60. Трепещи, Европа!
Наступило 16 октября. Партизаны еще почивали, когда в лагерь вихрем ворвался казачий гонец.
Он выскочил на опушку и, взвив коня на дыбы, заорал во все горло:
— Братцы! Наполеон из Москвы удрал!!
Все выбежали из шалашей, стали обниматься.
— Ура! Славно! — радовались партизаны. — Теперь до самого Парижа погоним супостата.
— Надо же, а ведь сдержал Бонапарт свое слово, — сказал Ржевский, когда первые восторги немного поутихли.
— Что? Как? — обступили его со всех сторон.
— У меня с Наполеоном был уговор, что если он проиграет мне дуэль, то должен оставить первопрестольную. Так оно и вышло.
— Послушай, братец, — подхватил Давыдов, — а почему бы тебе не жениться на куртизанке, что тебе тогда подсобила? Как ее там звали?
— Виолетта.
— Вот — вот! Какая славная рифма: «Виолетта лучше пистолета». Отныне решено! Только обоз с ней у французов отобьем — сразу вас обвенчаем.
— Уж лучше я тебе ее уступлю, Денис Василич, как старшему по званию. Тем паче, что Виолетта с «поэтом» хорошо рифмуется.
— Хм, и вправду… — зачесал бороду Давыдов.
Ржевский усмехнулся.
— А мне жениться нельзя. У меня и так в каждой деревне по невесте. Да и, небось, за границей ждут не дождутся. Как бы от бабьих слез второй Потоп не случился!
Гусары и казаки дружно грохнули со смеху.
И от этого молодецкого русского хохота еще много лет трепетала старушка Европа.
Именной указатель
Александр I (1777–1825) — российский император, старший сын Павла I и любимый внук своей бабушки Екатерины Великой. Был женат (1793–1825) на принцессе Баденской Луизе, нареченной при миропомазании Елизаветой Алексеевной. Участвовал в заговоре против своего отца, после удушения которого шарфом в 1801 вступил на престол. Состоял в интимных отношениях со многими светскими дамами, но больше и дольше всех (14 лет) любил М. А. Нарышкину, от которой у него была дочь и с которой он расстался, застав ее в объятиях своего генерал — адъютанта. Успешно воевал с Турцией (1806–12) и Швецией (1808–09), присоединил к России Грузию (1801), Финляндию (1809), Бессарабию (1812), Азербайджан (1813) и герцогство Варшавское (1815). В 1814 осуществил свою юношескую мечту побывать в Париже, где и оказался во главе антифранцузской коалиции европейских держав. Освободив Европу от деспотизма Наполеона, заскучал, ударился в религию и, отдав Россию на откуп графу Аракчееву, тихо скончался от насморка в Таганроге на руках у жены.