- Да, ты права, - словно в бреду, забормотал Наполеон, покосившись на пришпиленную к стене карту мира. - Если представить тебя Европой, то губы твои - Париж, одна грудь - Вена, другая - Дрезден, Варшава - пупок... и вот я уже на просторах России... я приближаюсь к Москве... о боги!.. Москва горит...
- Она пылает, мой милый деспот. Она зовет тебя. Где твоя Старая гвардия? Где твои пушки? Бейте, барабаны! Трубите, трубы! Москва у твоих ног!
И вдохновленный Наполеон Бонапарт одержал еще одну из своих блистательных побед.
Глава 14
Шерше ля фам
В час пополудни император Александр в сопровождении поручика Ржевского вышел из Зимнего дворца на прогулку.
- Простите, государь, - сказал Ржевский, - совсем забыл. Когда я покидал свой эскадрон перед отъездом в Питер, майор Гусев просил передать, что он всегда готов лечь за ваше величество.
- С Лизкой?! - вспыхнул царь.
- Пардон, кажется, я не так выразился. Майор Гусев собирался лечь костьми на поле брани.
- Ах вот как. Что ж, это хорошо, - рассеянно пробормотал царь. - Гусятину я предпочитаю без костей.
Они немного помолчали.
- Откровенно говоря, поручик, - проговорил царь, поигрывая лорнетом, - я до сих пор не могу понять, почему моя супруга, рожая, звала именно вас. Почему не Пресвятую Богородицу?
- Мое имя на устах у многих женщин. Ее величество могли наслушаться разговоров обо мне. И в бреду что-то привидилось. Я, конечно, сам никогда не рожал, но представляю, какие это острые ощущения.
- Ох, Лизка! Ведь не испанка же, не француженка в конце концов. И откуда в ней столько прыти? - Император нервно оправил мундир. - Довольно об этом. Мои подозрения на ваш счет окончательно развеяны, и я больше не держу на вас зла. Но запомните, поручик, пока я жив, вам не бывать ротмистром.
- Но почему, государь?
- Потому что я не могу допустить продвижения по службе офицера, который своим примером может разложить мне всю армию. Гусар должен прежде всего думать не о женщинах, а об лошадях.
- Одно другому не помеха. К тому же у них так много общего.
- В самом деле? - приставив к глазам лорнет, император с интересом взглянул на поручика. - Поясните вашу мысль.
- Длинные волосы, лебединая шея, стройные ноги, округлый живот, широкий зад...
- Как я понимаю, вы описываете свой идеал лошади?
- Нет, государь, женщины. Но особой разницы я не вижу.
Александр покачал головой.
- И все-таки вы ошибаетесь, поручик. Женщина - это, скорее, кошка.
- Лошадь, ваше величество.
- Кошка.
- Лошадь, ваше величество.
- Да что вы всё заладили: лошадь, ваше величество, лошадь, ваше величество! - рассердился царь. - Вы что, обзываетесь?
- Простите, государь, я не хотел вас обидеть, - смутился Ржевский. - Я думал, в споре рождается истина.
- В споре может родится только болтовня!
Миновав Дворцовую набережную, у Прачешного моста они свернули на Фонтанку.
- Одна мысль не дает мне покоя, поручик, - сказал Александр. - Как вам удается так легко сходится с женщинами?
- Да проще пареной репы, ваше величество. Обычно я подхожу к смазливой барышне и говорю: "Мадам, позвольте вам впендюрить".
- Но так можно и по морде получить!
- Можно и по морде получить... а можно и впендюрить!
Царь усмехнулся.
- Вы мужественный человек, поручик.
- Не жалуюсь.
- Оригинальные у вас приемы...
- Показать?
- Хм, это было бы занятно. Хотите прямо сейчас?
- Я хочу всегда!
- Тогда вперед, поручик. Вокруг столько женщин - вам и карты в руки.
Ржевский наметанным глазом быстро присмотрел себе подходящую кандидатуру среди встречных дам. Приклеив к своему лицу лукавую улыбку и выпятив грудь, поручик направился наперерез высокой худощавой женщине лет тридцати.
Царь остался на месте, приложив к глазам лорнет.
- Любопытно, любопытно, - бормотал он.
Женщина при ближайшем рассмотрении оказалась выше поручика чуть ли не на целую голову, но того это нисколько не смутило. Подойдя к женщине вплотную, Ржевский решительно взял ее за руку и что-то тихо произнес.
Лицо дамы разом вспыхнуло. Попридержав свои юбки, она сделала неуловимое движение коленом и как ни в чем не бывало прошла мимо.
А Ржевский остался стоять. Сложившись вдвое, он жадно вдыхал воздух широко открытым ртом.
- А вы говорите - по морде, - с мягкой улыбкой заметил царь, подойдя к нему. - Догадываюсь, куда она вам залепила.
Поручик с трудом выпрямился.