Ответом ему было все то же молчание.
— Чегт возьми! — воскликнул Давыдов. — Тепегь я понимаю, какому дьяволу вы пгодали свою душу. Это был фганцузский дьявол. Это был Наполеон Бонапагт!
Ржевский под кроватью едва удерживался от смеха. Сидевший в шкафу корнет, напротив, весь обратился во слух, надеясь, что графиня таки расколется.
Между тем Давыдов совсем разошелся.
— Вы — фганцузская шпионка, ггафиня, — говорил он, целясь из пистолета старухе прямо в лоб. — Я гаскусил вас. Даю вам последний шанс искупить свои ггехи пегед Отечеством. Откгойте мне вашу тайну. Считаю до тгех.
Но старуха и ухом не вела.
— Газ! — грозно произнес Давыдов. — Два!.. В последний газ, ггафиня, пгедлагаю вам покаяться. Молчите? Ну что ж. Два с четвегтью!.. Подумайте, вы еще не так плохо выглядите. Быть может, и до лета бы дотянули, а ведь я вас сейчас хлопну, ей — богу, для такого случая пули не пожалею. Опять молчите? Пеняйте на себя! Два с половиной… О домашних бы своих подумали. Каково им будет хогонить вас в такую стужу? На улице могоз под согок ггадусов. Заболеют все к чегтовой матеги!
Ржевский закрыл ладонью рот, давясь от смеха. Корнет Васильков затаил дыхание.
— Ггафиня, я не шучу, — сказал Давыдов, страшно побледнев от решимости покончить с преступной старухой раз и навсегда. — Ну что ж… молись, фганцузская шпионка!
И тут за дверью раздались шаги.
Давыдов быстро спрятался за штору.
Дверь открылась, и в покои графини вошел… граф Долбухин.
Еще находясь в коридоре, он слышал доносившуюся из спальни человеческую речь, теперь же, увидев, что в комнате никого, кроме графини, нет, — рассудил, что это было всего лишь извечное бормотание старухи. Ее привычка разговаривать с самой собой ни для кого не составляла секрета.
Бросив мимолетный взгляд на графиню, Долбухин убедился по ее раскрытым глазам, что она не спит. Этого ему было достаточно.
— Дорогая grand'maman, простите, что потревожил ваш покой, — ласково сказал он. — Но я надеялся, что вы не спите.
Он сел в кресло у окна и, по аристократической привычке избегая смотреть на старую даму в ночных одеждах, заговорил спокойным и вкрадчивым голосом:
— Сегодня со мной случилась пренеприятнейшая история. Я был в компании и много выпил.
Монотонный голос графа действовал на Ржевского усыпляюще. Веки поручика сами собой сомкнулись, и он задремал.
— Мы, кроме того что пили, еще играли в карты, — продолжал свой рассказ Долбухин. — И я невольно сболтнул лишнее, а именно, что вам известна тайна влияния планет на карты. Все, кто это слышал, закоренелые понтёры, игроки отчаянные и жадные. Таким образом, за вашу жизнь, драгоценная моя grand'maman, я теперь не дам и полкопейки. Вот так. Вы уж простите меня за откровенность. Я вас не пугаю — упаси бог! — но как внук считаю своим долгом предупредить.
Долбухин сделал паузу, ожидая, что на это ответит графиня.
— Угум-м, — промычал во сне Ржевский.
— Я вижу, вы взволнованы, — сказал граф. — И правильно… Вас будут пытать. Уж поверьте мне, эти люди ни перед чем не остановятся. Они заставят вас вспомнить, как звали покойную жену Тутанхомона — не то, что, какие-то там три карты. — Долбухин постепенно все больше распалялся. — Не ровен час, на мороз вынесут и слепят из вас снежную бабу. Или приставят пистолет к виску: «Говори, бабка, где деньги!» — Граф вдруг забрюзжал слюной, замахал руками. — То есть не деньги, а «карты, карты где?» Тьфу, дьявол, запутался!.. Они не то скажут, они скажут: «Отвечай, шельма старая, какие ты знаешь сочетания карт и планет? Отвечай, а не то весь дух из тебя вышибем!»
С трудом взяв себя в руки, граф тщательно вытер губы платком. И продолжал уже спокойнее:
— И не дай вам бог, grand'maman, назвать этим господам не те комбинации. Не дай бог! Они вас убьют, и будут правы. Но даже если вы им все честно расскажете, они вас все равно убьют, чтобы не оставлять свидетелей. Вот так. Вы спросите меня, а что же вам тогда, старой дур… э-э… бедняжке, делать?
— Уи — фф, — подал голос дремлющий под кроватью Ржевский.
— А я вам отвечу. Вы должны открыть эту тайну мне. И когда к вам заявятся эти понтёры, валите все на меня. Дескать, о вашей тайне уже внучек все выведал. Они на вас… то есть не на вас, а… они, в общем, плюнут и уйдут. И меня станут бить, а у меня уже деньги на лечение есть! Мё компрёнэ ву?