– Полковник Аршимнов уже поставил меня в известность, – оборвал его Остроухов.
Хм. А ведь похоже его это задело. Ладно там, в Китае, когда Виктора перевели в прямое подчинение начальнику ЧВК. Но здесь-то этого нет и близко. При подобном подходе сам собой возникает вопрос – кто командует батальоном?
– Ростислав Федорович, я близко знаком с Глебом Даниловичем, дружен с его младшим сыном, который был моим однокашником, вхож в их дом, и наши родители сблизились. Не мог он передать приказ через вас. Потому что считает, что отправляет меня на задание сродни тому, что было у села Уцян. А лучшей кандидатуры у него нет. Это важное направление, и я уже подобное проворачивал.
– Это когда ваш взвод противостоял японскому полку, при поддержке танков? – явно принимая объяснение, поинтересовался Остроухов.
– И авиации, – кивнув, подтвердил Виктор.
– Вы говорите, он считает. А сами вы так не думаете?
– У янки нет того упорства, что присуще самураям. Японцы готовы наступать по телам павших товарищей. Чего и близко нет у американцев. А еще, они не чокнутые на всю голову, и попади к ним мое тело, маловероятно, что станут добивать меня после возрождения.
– Я слышал, что самураи допускали истязания пленных, после возрождения.
– А я это видел своими глазами. Так что, при всей схожести ситуации, она серьезно отличается.
– Ясно. Ну что же, идите, Виктор Антипович. Отделение стрелков уже в расположении вашего взвода. И… Удачи вам, – протягивая руку, пожелал капитан.
– Спасибо, Ростислав Федорович, – отвечая на рукопожатие, поблагодарил Нестеров.
Вернувшись в расположение взвода, он застал там пополнение в виде отделения стрелков из никарагуанцев, под командованием русского унтера. Одежда разномастная, сильно поношенная, без ярких красок, так любимых местными. Но не рванье. Вместо привычных шляп с широкими полями, панамы, на подобии тех, что носят здесь дэвээровцы. Что куда удобнее, и не так демаскирует.
Но главное даже не это. Виктор отчетливо сознавал, что вот эти сандинисты настоящие солдаты. Вроде все те же полные задора и огня местные, у которых вечно в глазах плещутся бесята. Но в то же время, собранные, оружие держат не то, что привычно, а непринужденно, так, словно оно часть их самих, и без него им неуютно.
Едва Виктор приблизился, как унтер скомандовал построение. Хм. И со строевой у них все в полном порядке. Парни быстро разобрались, построившись в одну шеренгу. Считанные секунды, и скомандовав смирно, унтер уже печатает шаг навстречу Нестерову. Тот хотел было отмахнуться, и скомкать ритуал. Но встретился взглядом с командиром отделения, и понял, что лучше не пренебрегать.
Мужик, а на вид этому крепышу лет сорок, дело свое знает туго, и к армии у него отношение более чем серьезное. Он как раз из тех, кто в чинах высот не достиг, но иной жизни, кроме армии, не знает.
– Товарищ поручик, третье отделение, первого взвода, второй роты, третьего батальона, первого полка освободительной армии Никарагуа, прибыл в ваше распоряжение. Командир отделения, старший унтер-офицер Овечкин.
Поворот на сорок пять градусов вправо, три шага, и разворот, уже за левым плечом Виктора. Рука все так же у обреза панамы.
– Здравствуйте, братцы! – поздоровался Виктор, так, словно был на плацу.
– Здравия желаем, господин поручик, – дружно гаркнуло отделение.
Орлы! М-мать! А вот своим он покажет еще где раки зимуют. И давящему лыбу экипажу «бардака» в первую очередь. Слава богу, ему теперь не нужно этим заниматься самостоятельно. Вот только пусть выдастся первая же передышка. Даже если отзовут Овечкина. Он его персонально попросит. Со всем уважением.
– Вольно! – скомандовал Виктор.
– Вольно! – продублировал старший унтер.
После чего Виктор прошел вдоль строя. Не красуясь, а всматриваясь в их Суть. И недаром. Сам Овечкин пустыш. Но все бойцы прошли инициацию, и умения подняты на максимум. Где и как унтер находил характерников, партизаня по лесам? Или уже отбирал инициированных.
– Распустите людей, товарищ старший унтер-офицер, и давайте отойдем.
– Есть. Отделение! Р-разойдись!
И бойцы привычно порскнули в стороны. Куда там юнкерам в училище, которых гоняли и в хвост и в гриву. Но этим похоже доставалось еще круче. Вот ни капли сомнения, при виде их командира.
– Как вас по имени отчеству величать? – поинтересовался Виктор.
– Сидор Матвеевич, товарищ поручик, – степенно ответил унтер.
– Наедине, Виктор Антипович.
– Есть. Только тогда уж и вы ко мне на ты. Мне оно так привычней, – удовлетворенно кивая, и оглаживая усы, произнес Овечкин.