– Что же мы с вами будем делать, Татьяна? Вас интересует что-то конкретное? Тогда у нас есть отчет по мероприятиям, проводимым с молодежью за прошлый год и текущий квартал. Могу дать вам для работы над статьей. Или вас интересует лично моя фигура? – Сказав это, глава управы слегка наклонился ко мне и вдруг громогласно захохотал. – Шучу, хотя порох в пороховницах еще есть.
– Счастье такое слышать, – вид мой был далек от заявленной во фразе мажорной интонации, – но вы абсолютно правы, Артем Леонидович, поговорим о вас.
Он прошел на свое место. Довольно ухмыльнувшись, он похрустел пальцами и уставился на меня:
– Спрашивайте, Татьяна. Мне скрывать нечего!
– Правда? – почти искренне обрадовалась я. – Столько материалов просмотрела о вас, когда к интервью готовилась! Артем Леонидович, вы же не сразу стали уважаемым человеком на госслужбе, были в вашей жизни и темные времена. Я имею в виду близкое сотрудничество с Сергеем Минцем. Мы же можем это обсудить?
– А при чем здесь это? – подсобрался Матренин, слегка растеряв свой запал.
– Чтобы проследить ваш путь становления от самых, так сказать, низов до государственного чиновника. Дать пример подрастающему поколению, продемонстрировав им, как много государство делает для будущего молодежи, – мой фонтан красноречия уже был на исходе.
– Хитро завернули, Танечка, – улыбнулся Матренин, и на сердце у меня стало легче, – за подготовленность хвалю. Марку Яковлевичу уважение за воспитание кадров. Вы, собственно, зря разволновались, в этом нет никакого секрета. Мы с Сергеем Минцем были друзьями детства. Жили в соседних домах, учились в одном классе, потом вместе на юридический пошли. Только он бросил, недоучившись, а мне отец запретил, за что ему сейчас благодарен очень. Тогда злился, конечно.
– Можно сказать, что образование спасло вас от того, чтобы вы встали на скользкую дорожку? – осторожно подбиралась я к сути.
– Вы знаете, да, – мужчина расслабился и откинулся на спинку кресла, предавшись воспоминаниям, – учебное расписание все-таки дисциплинирует. Хочешь не хочешь, а нужно было закрывать долги, сдавать экзамены…
– Но это потом, а если вернуться в то время, когда учеба не была вашим приоритетом?
– Да что тут говорить! Не нравилось сидеть в университете целый день. Больше привлекали друзья, гулянки, легкие деньги. Страна тогда другая стала. Любые авторитеты воспринимались в штыки. Поэтому логичным казалось то, что мы с Сергеем стали нарушать закон. Хорошо, отец меня вовремя вытащил из этого.
– Но вы же еще какое-то время были партнером Минца. Даже фирму общую открыли, – тяжело было говорить все это без утвердительной интонации бывалого следователя.
– В том-то и дело. Сергей привык действовать как туповатый рэкетир на рынке. А мы ведь уже занимались недвижимостью. К нам потянулись серьезные люди, которым нужна была безопасность в делах, надежность. А Сергей ставил ультиматумы, он был такой карикатурой на распространенный образ братка в малиновом пиджаке и с золотой цепью. Понимаете?
– У вас был такой пиджак? – решила я слегка усыпить бдительность Матренина.
– Конечно, был, – захохотал он, – самое смешное, мне его мама достала, я в нем на выпускном гулял. А у Сереги была кожаная черная куртка. Ему шло, он блондин был, смотрелся очень эффектно.
– Вы говорите о нем без неприязни, – заметила я, – а между тем вы даже судились с ним.
– Основательно вы закопались! – восхитился он. – У нас с Серегой много чего было, и хорошего, и плохого. Когда я понял, что с ним нельзя делать бизнес, то решил уйти, а так как я был партнером, то часть активов принадлежала мне. Понятное дело, что полюбовно делиться Сергей не хотел.
– И чем кончилось разбирательство?
– Смертью Сергея, – на этих словах мужчина стал серьезным, – не очень звучит, согласитесь?
– Да, – ответила я, – очень подозрительно. Вам не задавали вопросы?
– Конечно, задавали. Но с моей стороны больше не было имущественных претензий к бывшему партнеру по бизнесу. Тут снова отец настоял на том, чтобы я все оставил Сергею. И снова ему спасибо, я потом на госслужбу пошел, уже не до бизнеса было.
– Вы были очень близки с отцом? – не могла я проигнорировать очевидное.
– Наверное, хотя он держал меня на расстоянии. Не принято было в мое время к детям проявлять приязнь. С внуками он уже другой был, разумеется. Я даже завидовал, – тепло улыбнулся мужчина.
– А с семьей Сергея после его смерти вы поддерживали отношения?
– Нет, как-то не сложилось. Зинаида Павловна тогда на всех нас кидалась, говорила, что мы убили Сергея.