Психотерапевтический смысл решения не осведомляться о дальнейшем развитии симптомов состоит в следующем: конечно, я рад, когда мне кто-то сообщает, что мой пациент чувствует себя хорошо, однако я не хочу стоять ни между клиентом и его душой, ни между индивидом и его судьбой, ни между ним и тем, что я называю «Большой Душой». В процессе психотерапии я как психотерапевт чувствую себя в согласии не только с его судьбой, но и с его душой, также как и с Большой Душой. Этим <же объясняется и тот факт, что, окончив психотерапию, я могу отказаться от дальнейшего контакта с пациентом или попыток разузнать дополнительные детали о развитии его симптомов.
Когда психотерапевт позволяет любопытству вести его и старается узнать о пациенте больше, чем проявляется во время самой расстановки,
394
он показывает своим поведением, что у него самого нет веры в эти благотворные силы. Это всегда вредно как для него самого, так и для пациента, так как благотворные силы тогда покидают их обоих.
Иногда пациент с радостью сообщает мне о том, что наша психотерапевтическая работа оказалась успешной, но в подобных случаях я стараюсь защищаться от возможного чувства удовлетворения как от искушения властью. Если я позволяю такому эйфорическому сообщению вызвать у меня удовольствие, то словно теряю почву под ногами и тем самым свою способность ясно размышлять. Более того, я теряю силу и свободу. Что касается моей внутренней позиции по отношению к используемому мной типу семейно-системной психотерапии, то я считаю, что психотерапевт более сосредоточен и теряет меньше сил, когда ему известно как можно меньше деталей. Именно из-за того, что я хочу сохранить весь потенциал своих сил и способности сосредоточиться, я не хочу знать, к каким способам лечения пациент прибегал до работы со мной.
Часто люди спрашивают: «Откуда Хеллингер все это знает?» или: «Как он достиг такого образа мышления?» Ответ простой: я этому учился у множества людей.
Кроме того, большая часть элементов, необходимых для решения проблемы клиента, возникает передо мной в то самое мгновение, как я воспринимаю его реальную ситуацию. Я просто открываюсь перед проявляющейся системной ситуацией и перед лицами, играющими важную роль в этой системе, в первую очередь перед исключенными членами семьи. И когда я вижу их всех и смотрю на них с уважением и любовью, внезапно в моем уме возникает ответ, идея, показывающая мне решение проблемы... И об этом я потом и сообщаю пациенту.
Поскольку проблематика повторяется, появляется возможность через какое-то время выяснить, что действуют определенные правила. Значит, и опыт играет большую роль. Например, так проявилось правило, согласно которому предыдущие партнеры, с которыми родители состояли в сексуальных отношениях, в настоящей системе всегда замещены одним из детей. Иногда ко мне приходит постижение довольно редко действующих законов, например, о том, что «жена должна последовать за мужем» и что «мужчина должен служить женщине».
Когда такие ключевые фразы появляются перед моим мысленным взором во время расстановки, сначала я, как правило, стараюсь защититься от них, но в конце концов принимаю. Высказав эти фразы, я жду их воздействия на динамику расставленной системы, но при этом не проявляю инициативы для того, чтобы и пациент активно принимал их, поскольку не считаю, что должен их отстаивать. Я знаю только, что это правило мне как будто «передано» и я должен передать его другим. Признают ли клиенты правило или нет, для меня не играет никакой роли.
395
Часто меня спрашивают, откуда у меня эта «самоуверенность», благодаря которой я могу сообщать эти правила таким образом, словно они являются «аподиктическими истинами». Я отвечаю, что такие «истины» — просто то, что я воспринимаю в данное мгновение, и каждый из нас может воспринять их, если сконцентрирует внимание на том, что происходит «вот сейчас», в этот самый момент. На мой взгляд, «истина» — это всегда то, что проявляется сейчас же, и этим «самопроявлением» показывает направление следующего шага. Когда такие правила проявляются передо мной с неожиданной ясностью, я могу высказать их с абсолютной уверенностью. Их последующее воздействие на динамику событий показывает потом, прав я или нет. Когда во время расстановки другого пациента проявляется проблематика, идентичная той, которая наблюдалась в тот момент, когда я узнал правило, я не ссылаюсь на прежний случай и познание, достигнутое тогда... Ведь я не возвещаю какую-то вечную истину. Я просто смотрю на новую, хотя и подобную прежней, ситуацию словно новым взглядом, и когда она мне показывает какое-то отличие от того, что проявилось в предыдущей ситуации, я высказываю это новое познание с той же уверенностью — даже тогда, когда оно как будто противоречит прежнему, понимая, что настоящее мгновение этого требует. Значит, я не составляю никакого кодекса вечных законов.
Когда кто-то упрекает меня в том, что я противоречу самому себе, я считаю, что он относится ко мне несправедливо, оценивает меня неправильно. Почему? Потому что такой упрек подразумевает, что я не воспринял настоящего мгновения. В самом деле, истина одного мгновения не идентична истине предыдущего мгновения. Она новая и занимает место предыдущей. Следовательно, каждое отдельное мое высказывание относится исключительно к тому случаю, которым я занимаюсь сейчас. Эту внутреннюю ориентацию наблюдения я называю «феноменологической терапией».
Вы скажете, что все, что я сказал, противоречит тому, что я говорил о законах, действующих в семейных системах. Дело в том, что надо учитывать и эти законы и правила, и возможность какой-то новой истины, возникающей в контексте настоящего мгновения.
Проблема правильного восприятия реальности — всеобщая проблема. В своей книге «Наставления Дона Хуана» Карлос Кастанеда говорит о разных врагах познания. Первым врагом он считает страх. Только те, кто преодолевает страх, могут ясно воспринимать происходящее. Преодолеть страх способен лишь тот, кто согласуется с миром, таким, какой он есть, со всеми его феноменами, какими бы они ни были. Такое согласие является огромным шагом вперед. Тот, кто согласуется с реальностью смерти, болезни и судьбы, своей и других, кому по силам согласиться с тем фактом, что все имеет конец и является непостоянным, — преодолел страх и достигает ясности.
Внимание !
Производится предварительная запись в долгосрочную обучающую группу по системной
терапии Б. Хеллингера. Начало программы планируется в 2002 году.
тел.: (095) 474-2541, 474-1101.
ОБУЧАЮЩИЙ ВИДЕОФИЛЬМ:
СИСТЕМНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ Б.ХЕЛЛИНГЕРА.
Запись семинара проходившего 19-21 июля 2001 г. в г. Москве. Ведущий Гунтхард Вебер (Германия), ведущий специалист по семейным и организационным расстановкам, автор книги «Кризисы любви: Системная психотерапия Б. Хеллингера», директор Института системных решений.
тел.: (095) 474-2541, 474-1101
Берт Хеллингер ПОРЯДКИ ЛЮБВИ
РАЗРЕШЕНИЕ СЕМЕЙНО-СИСТЕМНЫХ КОНФЛИКТОВ И ПРОТИВОРЕЧИЙ
Директор издательства М.Г. Бурняшев
Редактор И.В. Тепикина
Компьютерная верстка и техническое редактирование О.Ю. Протасова Художник А. П. Куцин Корректор М.В. Зыкова
Сдано в набор 10.06.2001. Подписано в печать 15.08.2001.
Формат 60x90 Vie- Бумага офсетная.
Печать офсетная. Печ. л. 25. Тираж 5000 экз.
Заказ № 3099.
Лицензия ЛР № 065485 от 31.10.97 г.
ЗАО «ИНСТИТУТ ПСИХОТЕРАПИИ»
123336, Москва, ул. Таежная, 1.
Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов на ФГУП ордена «Знак Почета» Смоленская
областная типография им. В. И. Смирнова. 214000, г. Смоленск, пр-т им. Ю. Гагарина, 2.