– Ну, значит, человек этот – тот самый, который нам нужен, – заключил Шамов и посмотрел на женщину: – Вас как зовут?
– Марина, – ответила хозяйка, немного смутившись, добавила: – Марина Александровна.
– Вот что, Марина Александровна, – произнес Сергей Иванович и строго посмотрел на хозяйку. – Вам придется проехать с нами и помочь составить фоторобот человека, что сегодня утром приходил к вам. Надеюсь, это не отнимет у вас много времени.
– А-а, это как в кино, да? – не без любопытства поинтересовалась хозяйка.
– Да, как в кино, – подтвердил Шамов. – А пока – опишите, пожалуйста, этого человека.
– Ну, молодой, – стала припоминать внешность утреннего гостя Марина Александровна. – Тридцати, пожалуй, еще нет. Высокий такой, интересный. Короткая прическа…
– Волосы какого цвета? – быстро спросил Шамов.
– Ну, вот как у вас, – глянув на его волосы, ответила женщина.
– А глаза?
– Не помню точно. Тоже, как будто, как у вас.
– Ну а что-то еще вам запомнилось? – с надеждой спросил Сергей Иванович. – Какие-нибудь особые приметы. Шрамы, родимые пятна, может, у него были родинки…
– Да нет, чистое такое лицо… – задумчиво произнесла Марина Александровна. – А, вот! – вспомнила она. – Нос у него был тонкий и с горбинкой.
– Он что, кавказской национальности? – не преминул спросить Шамов.
– Да нет, – снова задумчиво промолвила женщина. – Я бы так не сказала… Хотя…
– А портфель, вы говорите, с ним был…
– Был, – согласно кивнула Марина Александровна.
– Так портфель или все же чемоданчик? – попробовал уточнить Сергей Иванович.
– Помните, раньше студенты с такими чемоданчиками на занятия ходили? Такие, небольшие, дерматиновые… Ну как их… – Марина Александровна впала в задумчивость, вспоминая выпавшее из памяти словечко.
– Дипломаты, что ли? – догадался Шамов.
– Да! – подтвердила женщина. – Вот такой же у него был.
– А как, на ваш взгляд, он был тяжелый? – спросил Шамов.
– Не знаю. Но он был не пустой, это точно, – ответила Марина Александровна.
– А как вы это определили? – поинтересовался старший следователь-криминалист.
– Ну, он его поставил со стуком… И когда брал, было видно, что он не пустой.
– Понял, – с некоторым удовлетворением произнес Сергей Иванович.
– Так это был не газовик? – Женщина спросила это с явной опаской. Правда, запоздалой.
– Нет, не газовик, – коротко ответил старший следователь-криминалист Следственного управления.
– Неужто это был тот самый, что Кольку зарубил? – округлила глаза Марина Александровна. – Тридцать лет в этом доме живу, так ни одного ограбления за это время даже не было. А тут такое…
Она охнула и всплеснула руками.
– Возможно. Но это только пока лишь предположение, – буркнул Сергей Иванович и занялся записной книжкой, явно показывая, что разговор на эту тему закончен.
– Так мне что, собираться? – спросила женщина.
– Да, – не отрываясь от своих записей, произнес Шамов.
– А вы, это, газовиков-то приструните? – робко спросила она и добавила: – Настоящих.
– Разберемся, – буркнул майор Шамов, не поднимая головы. – Сейчас как раз мы по ним специализируемся.
Хозяйка благодарно кивнула и закрыла дверь. Какое-то время она стояла как вкопанная, с ужасом ощущая, как холодные мурашки бегают по всему телу. Только теперь, похоже, до нее дошло, что ей несказанно повезло. Не соври она, что муж находится дома, так этот фальшивый газовик наверняка порешил бы ее вместо Кольки. Правду говорят, ложь бывает и во спасение.
Марина Александровна постояла еще немного, шумно выдохнула и стала лихорадочно собираться, мало чего соображая…
Еще через час старший следователь Шамов отвез свидетельницу в Следственное управление и передал ее экспертам в отдел криминалистики для составления фоторобота, а сам прошел к себе в кабинет и занялся чтением протоколов и свидетельских показаний по делу об убийстве Коли Куницына.
Мальчик семи лет… Беззащитное дитя, кому он мог помешать? Может, стал для кого-то опасен, поскольку увидел нечто такое, что видеть был не должен? А что мальчик мог видеть, находясь в своей квартире? Нет, не то. Скорее всего, убийство было совершено ради самого убийства. Значит, мотив как таковой отсутствовал. Или есть, но о нем знает пока лишь один преступник. И эта цифра «3» на лбу мальчика. Зачем убийца ее нарисовал? Что она означает? Третье по счету убийство одним и тем же человеком? Но тогда почему убийство мужчины около Пушкинской набережной и убийство мальчика на Балтийской имеют совсем разный почерк? Серийные убийцы-маньяки так не действуют. У каждого из них прослеживается свой индивидуальный почерк, они просто не могут поступить иначе, потому что так заложено их преступной природой. Но если все же в последних двух случаях убивал один человек, то какая связь между этими убийствами?