Миссис Вандербильт с облегчением улыбнулась.
– Как же я рада, что вам понравилось. Надеюсь, вам здесь будет хорошо.
– Конечно! Вы столько сделали ради меня, я этого совершенно не заслужила. Мне не хватает слов, чтобы выразить вам свою признательность.
Это, по крайней мере, было правдой.
Одетая в ловко перешитое свадебное платье матери, Альва зашла в комнату отца попрощаться.
Он сел и посмотрел на нее.
– Фиби…
– Нет, папа, я Альва. Ваша дочь.
Отец в недоумении заморгал, потом прищурился.
– Я… – Он потер лицо, снова моргнул и облокотился на подушки, не отрывая от нее взгляда. Через несколько мгновений узнал: – Да, точно, Альва. – Он замолчал. – У тебя сегодня свадьба?
– Свадьба. – Она сжала его руку. – Через минуту я отправляюсь в церковь.
– Простишь мне, что я все пропускаю?
– Папа, ну что вы такое говорите! Я ведь знаю – вы непременно поехали бы, если бы могли.
– Жаль, что твоя мать сейчас не с нами. Ты так на нее похожа в этом платье.
Мисс Донован сделала юбку менее пышной, избавившись от двух рядов оборок и изящно задрапировав турнюр, добавила белый шлейф из тончайшего, почти прозрачного шелка. Он же пошел на рукава-крылышки и отделку по линии декольте. Ни бантика, ни ленточки, ни кружева – безукоризненно простое платье, как того и требовало событие. Надев его, Альва почувствовала себя настоящей невестой из сказки.
– Похожа, я знаю, – прошептала она и поцеловала отца.
В вестибюле ее ждали Армида и Лулу, которая протянула Альве букет со словами:
– Золотарника здесь нет.
Альва улыбнулась:
– Лулу, как же я буду скучать по твоему командирскому тону.
– Теперь вы будете командовать собой самостоятельно. Помню, как вы забрались на фонтан в Тюильри, вам было лет десять, раскинули руки в стороны и заявили: «Я буду императрицей!» А потом повернулись и упали спиной прямо в воду. Другая девочка расплакалась бы, но только не вы – вы тут же встали в промокшем платье, с прилипшими к лицу волосами, и произнесли: «Лулу, une serviette, s’il vous plaît»[26].
Альва рассмеялась:
– Я этого не помню, ты выдумываешь!
– Все так и было! Идите же, извозчик Вандербильтов не будет ждать весь день.
– Конечно, – кивнула Альва. Она глубоко вдохнула и выдохнула. – До встречи! Мы с Мэри будем присылать вам открытки из Саратога-Спрингс!
Прибыв в церковь, сестры встретили в притворе Консуэло и ее отца, который любезно согласился провести мисс Смит к алтарю. Он взял Альву под руку, Армида же присоединилась к Дженни, Джулии и другим подружкам невесты, ждавшим в церкви.
– Да ты вся сияешь! – заметила Консуэло. – Неужели и правда влюбилась?
Альва оставила вопрос без ответа. Ее сияние было обманчивым – она не чувствовала того волнующего тепла, которое наполняло Элизабет Беннет при мысли о мистере Дарси, и не считала, что ее с Уильямом союз превратится в идиллическое единение родственных душ. Скорее наоборот – Альва начинала сомневаться в необходимости брака с кем бы то ни было. В церкви ее ждал привлекательный, но совершенно неинтересный джентльмен, которому через несколько минут, согласно Закону Божьему и законам этой страны, она будет принадлежать. Он сможет делать с ней все, что посчитает нужным. В «Джейн Эйр» мистер Рочестер, узнав, что жена сошла с ума, запер ее на чердаке, а сам стал искать внимания других женщин. Если через несколько часов, когда наступит ночь и они останутся наедине, Уильям захочет заняться непотребством (что бы это ни значило), что она с этим поделает? Ничего. Если ему что-то не понравится, вдруг он запрет ее или прогонит? И даже ударит?
«Нет, он ни за что меня не ударит. Уильям Киссэм Вандербильт – хороший человек».
Она должна полюбить его. Будь сейчас на месте Альвы Тереза Фэйр, у нее голова бы кружилась от счастья. Что ж, может быть, и у Альвы закружится, только немного позже. Она ведь старше Терезы Фэйр, многое повидала, ее не так легко вывести из равновесия, как молоденькую девушку. Просто нужно время, чтобы получше узнать друг друга, вот и все.
Раздались звуки органа. Двери отворились, Консуэло произнесла: «Начинаем!» – и выступила в проход между рядами.
Представители высшего общества заполнили все скамьи. По случаю свадьбы они облачились в лучшие весенние наряды. Банты и бутоньерки из белых лент виднелись на каждом ряду. Подружки невесты были хороши, как ангелочки, друзья жениха – безупречно элегантны. Сам Уильям светился от радости. После мессы они будут принимать поздравления от десятков гостей в доме ее новоиспеченных родственников. Упряжка из шести лошадей повезет из церкви украшенный лентами экипаж сначала домой, а потом на Центральный вокзал, где они с Уильямом сядут в личный вагон Вандербильтов и отправятся в Саратога-Спрингс.