Алибек, увидев такую красоту, даже воскликнул от удивления:
– Хотя я и не ем, Назгуль, после шести вечера, но от такого блюда как шашлык, я не откажусь. А вы не хотите его попробовать?
– Если только один кусочек, то можно попробовать, а так я бы поела салат! – смеясь, ответила она.
Алибек аккуратно со своей тарелки с шашлыком выложил на ее тарелку самый большой кусок мяса, а затем мясо на своей тарелке разделав при помощи вилки и ножа на более мелкие кусочки, приступил к трапезе.
– Приятного аппетита вам! – глядя на Алибека, который с аппетитом начал есть, произнесла Назгуль. И видя со стороны, как он начал есть, тоже решила попробовать мясо.
– И вам того же, Назгуль! – улыбаясь и причмокивая от удовольствия, произнёс Алибек. – Ну как? Вкусно? – глядя на неё, спросил тут же.
– Да! – улыбнулась она в ответ.
В это время, пока они с аппетитом ели блюда, на сцену стали выходить музыканты и стали настраивать музыкальную аппаратуру. Спустя некоторое время на сцену вышел парень с саксофоном и начал мелодично играть на нём, пока остальные музыканты были заняты настройкой инструментов.
Алибек, глядя заворожённо на исполнение саксофониста, мысленно ушёл в себя и закрыв свои глаза, начал проникновенно слушать музыку. Назгуль видела всё это со стороны и наблюдала в это время за ним. Ей в это время Алибек показался забавным. Обычно она так делала тогда, когда о чём-либо мечтала, и закрывая глаза, мысленно представляла о том, что ее мечта исполнилась. А теперь она наблюдала тоже самое за Алибеком, и мысленно представляла себя, как она наверное выглядела забавно, когда кто-нибудь наблюдал бы в это время за ней.
Музыка закончилась и Алибек, открыв глаза, с удовольствием произнёс:
– Люблю, когда играют на саксофоне! С юности хотел научиться играть на нём, но так и не получилось пока что. Надеюсь, что в будущем будет больше свободного времени, и я обязательно научусь на нём играть!
– Да, классно, мне тоже понравилось! – произнесла Назгуль. – Но мне больше
нравятся народные казахские инструменты, когда играют на домбре или кобызе!
– А вы можете на них играть? – тут же спросил Алибек.
– На домбре могу, а на кобызе хотела бы научиться играть! – ответила она.
– А я могу играть на гитаре, хотя музыкальных нот я не знаю, но знакомые говорят, что у меня есть музыкальный слух, – похвалился Алибек.
– Да, это было видно по вам, когда вы так заворожённо слушали исполнение на саксофоне, – улыбнулась Назгуль.
В это время настраивавшие инструменты музыканты до этого, начали исполнять мелодию. Зазвучала музыка очень громко и на сцену вышла молодая девушка-певица и по залу бара эхом пронёсся красивый тембр ее голоса. Все сидящие в зале посетители бара, в том числе Алибек и Назгуль, повернули голову в ее сторону, чтобы разглядеть ее в полумраке бара. Исполнявшая песню девушка была примерно 25 лет, с красивой эффектной внешностью и длинными цвета соломы волосами. Рост у неё был достаточно высокий, и к тому же она одела ещё и туфли на высоких каблуках. Она была одета во всё белое – белая блузка и белые обтягивающие джинсы, и поэтому на фоне темноты в баре выделялась своим силуэтом словно луна в полуночи.
Алибек посчитал некрасивым с его стороны, когда рядом сидела девушка, разглядывать ее с ног до головы. Поэтому искося лишь посмотрел в ее сторону, а потом переключил своё внимание на прослушивание музыки, привычно закрыв глаза. И тут его осенило: почему бы при такой медленной и спокойной музыке не пригласить на медленный танец Назгуль! Встав со своего места с дивана он наклонился перед Назгуль и подав ей правую руку, произнёс:
– Назгуль! Можно вас пригласить на танец?
Назгуль молча кивнула в ответ головой, и протянув ему свою руку, прошла с ним на танцпол бара. Положив ему на плечи свои руки, она только сейчас обратила своё внимание на то, как приятно от него пахло изысканным и приятным парфюмом. Плечи у Алибека были широкими и мускулистыми, выдавая в нём физически сильного человека. Она вспомнила своё детство вдруг, когда так сильно обнимала своего отца, когда он приезжал откуда-то издалека и его долго не было видно дома, и она по нему сильно скучала.
В ответ ее папа гладил ее волосы и шептал ей в ушко ласковые слова. Теперь те же самые чувства проснулись в ней, обнявшего ее за талию Алибека. Ей захотелось, как и в детстве, положить свою голову на его мужские плечи, но вовремя опомнившись, удержалась, так как думала, что Алибек неправильно может всё это истолковать.
Алибек, танцуя и обнимая за талию Назгуль, почувствовал руками ее девичью талию и гибкость тела. К тому же от Назгуль пахло чем-то домашним, напоминающим ему запах домашнего очага. Так в детстве, когда он был ещё маленьким, пахло от его мамы, когда он прижимался к ней любя. В этом запахе смешалось и запах баурсаков, которые готовила ему мама по пятницам в детстве и юности. В этом запахе он почувствовал и запах айрана и коже, которым его угощала в детстве бабушка, когда он ходил к ней в гости домой. Запах Назгуль напоминал ему что-то родное и близкое, напоминающее ему его беззаботное детство, которое безвозвратно уже кануло в лету. В отличие от других девушек, с которыми он встречался близко и которые любили пользоваться дорогим и не очень парфюмом, Назгуль пахла чем-то особенным и неповторимым, и в тоже время таким близким и родным. Инстиктивно, мужчина взрослея ищет себе спутницу жизни – девушку, чем-то напоминающему ему мать. У кого-то это может ассоциироваться с внешностью, у кого-то с тактильными ощущениями, а у третьих с запахами.