Если литература будет заниматься проповедью христианских ценностей на примитивном уровне без творчества, говорить с читателем на каком-то суконном языке, это никому не будет нужно — ни литературе, ни Церкви.
Одним словом, проблем с православной литературой и с литературой вообще много. Но очень хорошо, что в России все бурлит — значит, мы живы. И самое главное — эти вопросы нас волнуют, и мы пытаемся на них ответить…
— Капитолина Антоновна, какое впечатление сложилось у Вас от посещения портала «Православная книга России»?
— Я рада, что есть такой портал, что вы не ограничиваетесь информацией о богослужебной литературе: стараетесь расширить пространство православной литературы, привлечь разных людей, которых волнует судьба культуры и Церкви, и сознание современного человека.
Интервью с Леонидом Бородиным 1998 года
К.Кокшенева. Леонид Иванович, в апреле 1968 года Вы были приговорены к шести годам лишения свободы в лагерях строгого режима за участие в деятельности Всероссийского Социал-Христианского Союза Освобождения народа, — теми самым власти определили Вашу деятельность ка антисоветскую и диссидентскую. Вас тогда считали разрушителем советских идеологических основ, а сейчас снова не раз объявляли разрушителем советской державы. Насколько Вы были активны в своей деятельности, и насколько Вы согласны с такой оценкой?
Л.Бородин. Идеи разрушения как такового не было не у власти, ни у тех, кто этой власти противостоял. Не было ни людей, ни организаций, которые ставили бы такую цель как, положим, разрушение советского государства. Чаще всего речь шла, в 60-е годы, об улучшении социализма: все так называемые антисоветские группы были марксистско-ревизионисткого толка. Они подразумевали реформы, относительный либерализм в экономике (по югославскому принципу).
Цели и задачи организации, членом которой я был, были как раз обратные — это были задачи строительства государства, русского государства как мы его понимали. Руководители организации, опираясь на знание действительности, пришли к выводу, что социализм не может улучшаться, не подрывая своих основ. А поскольку либерализация коммунистического режима неизбежна, то неизбежно и его крушение. А крушение идеологической системы должно была повлечь, по мнению нашей организации, к ломке всех национальных, государственных и прочих устоев. В 1964 году руководители ВОСХОН предусматривали возможность великой российской смуты. Главным моментом мировоззрения нового советского человека было убеждение, что Советская власть, если не навсегда, то на очень долго. И с ней надо мириться. По моему глубокому убеждению действительно разрушительной была такая точка зрения: вера в вечность Советской власти, ненужности гражданского действия, в бесполезности идеологического сопротивления.
К.Кокшенева. Вы освободились в 1973 году, однако, Вас «не исправили» ни мордовские лагеря, ни Владимирская тюрьма. Вы начали активно печататься за границей., а также в отечественных самиздатских журналах, создали свой журнал «Московский сборник», выступили в поддержку «Письма вождям» А.И.Солженицына. В 1983 году Вы снова были осуждены на десять лет лагерей особого режима. Направление Вашей деятельности (общественной и творческой) можно назвать национально-православным. Почему именно это направление так яростно преследовалось, и видите ли Вы какие-либо положительные изменения в последнее время?
Л.Бородин. С какого-то момента надзирающие органы всерьез были озабочены как раз появлением такой национально-православной идеологии, расходящейся с советской и ориентированной и на прошлое, и на будущее, но во всяком случае не на тезисы компартии. Известно сегодня докладная Андропова в Политбюро, где он говорит о необходимости усиления борьбы с так называемым русизмом, куда попадали и национальные диссиденты, и фрондирующие официальные интеллигенты. Где-то к 1980-м годам. вместе с ликвидацией вообще как такового диссидентства, это направление было ликвидировано: люди были или посажены или выдворены из страны.