Смотрим дальше, на США. Тоже большая страна, почти как СССР, и границы у нее немаленькие. Однако сухопутными соседями США являются только две страны – Канада и Мексика. Танковые войска британского доминиона располагали аж целыми четырнадцатью легкими танками «Mk.VI», полученными из Великобритании летом 1939-го. Мексиканские бронечасти, как несложно догадаться, пугали американских военных еще меньше, как, впрочем, и угроза танкового блицкрига со стороны более отдаленных соседей по американскому субконтиненту.
Конечно, теоретически Канада и Мексика могли бы послужить плацдармом для агрессии против США, но для этого любому потенциальному агрессору пришлось бы сначала как-то перетащить свои войска даже не через тридцатикилометровый пролив, а переплыть целый океан. А океан – это уже, как мы знаем, зона ответственности флота. Флот США к середине тридцатых имел в своем составе 15 одних только линейных кораблей и 3 авианосца[24], не говоря о тучных табунах всякой мореплавательной мелочи вроде крейсеров и эсминцев. Однако и такой флот не давал американцам до конца ощутить себя защищенными. Сразу после окончания действия лимитирующего размеры флотов Вашингтонского договора они немедленно заложили еще два линкора, а после начала войны в Европе – еще 8, не забывая при этом и про авианосцы, ну и, конечно же, про другие типы кораблей.
Как видим, если посчитать и сухопутного слоненка, и морского удава в одних и тех же попугаях, то танковая армада СССР перестает казаться чем-то затмевающим все прочие страны. Просто в силу банальной географии руководство других стран несколько иначе расставляло приоритеты строительства своих вооруженных сил. Для США и Англии главным являлся именно флот, способный предотвратить появление на их территории вражеских сухопутных армий – и, добавим, способный обеспечить свободный маневр собственными войсками. Большой и сильный флот позволял этим государствам в мирное время содержать армию «по остаточному принципу»: танки строятся быстрее, чем корабли, а промышленности не нужно будет под бомбами ехать за тысячи километров и там заново налаживать производство посреди чистого поля. Так и получилось в 1940-м, когда наиболее боеспособные части кадровой британской армии были разгромлены во Франции, почти вся их техника и вооружение остались на пляжах Дюнкерка, однако немецкие танки так и не появились на подступах к Лондону.
Для СССР, так же как и для Российской империи, протяженная сухопутная граница (и не очень дружелюбные соседи за ней) диктовала необходимость содержания в первую очередь армии. Очень большой армии – огромная территория и слабость коммуникаций вынуждала пытаться быть сильным везде, а все флоты, эскадры и флотилии СССР, даже случись им каким-то чудом объединиться, никак не могли помешать немецким танкам дойти до Минска, Киева или Москвы.
А теперь давайте вспомним, с чего мы начали эту главу? Второй вопрос: почему же 22 июня у немцев было так мало танков?
Действительно, у Гитлера есть немецкие танковые заводы, которые уже сейчас могут дать стране по 1000 танков каждый месяц[25]. У Гитлера – захваченные во Франции трофеи порядка 2000 танков только новых типов, хватит еще на две танковые группы образца 1941-го. Будет их шесть вместо четырех – и уже не надо делать «роковую паузу» после Смоленского сражения, не надо совершать «приведший Рейх к гибели поворот на юг».
Гитлер получил танковые заводы на оккупированной территории Франции. И при всем этом он выставляет против СССР всего-то 3300 танков? Ну плюс 250 самоходных орудий, ну и еще всякой гусенично-бронированной мелочи, которую мало кто считает (мы попробуем, но чуть позже). И с этим он собрался нападать на страну, где еще в 1933-м «единственный русский танковый завод выпускал в день 22 машины»?[26]
Ну как же, скажут некоторые информированные читатели, все дело в том, что Гитлер и не хотел нападать на СССР. А вот когда товарищ Сталин, того… замахнулся на Германию освободительным топором, тут попавший в безвыходное положение фюрер и бросился отчаянно, как кролик на удава. С тем, что было.
Есть такая версия. Однако вот незадача – разработка плана, получившего впоследствии наименование «Барбаросса», началась 21 июля 1940 года. Почти за год до начала войны. Еще есть время увеличить производство на своих заводах, есть время собрать «веником с пола» и подлатать французские трофеи, да и самих французов с их заводами напрячь… много еще чего можно сделать. Но – не делается. И после 22 июня не делается. Лишь после Сталинградской катастрофы «проснувшийся» Гитлер 13 января 1943 года объявляет «тотальную мобилизацию». Не поздновато ли спохватился запуганный жутким Сталиным кролик?
24
26
«Еще в 1933 году я знал, что единственный русский танковый завод выпускал в день 22 машины типа «Кристи русский». –