Порыв ветра
…Черный вечер
Белый снег
Ветер! Ветер!
На ногах не стоит человек…
А. Блок «Двенадцать»
Мне снился сон. Я гуляла в лесу, росшем около нашей деревни. Впервые за много месяцев я вернулась в родные места.
Широкой стеной раскинулась роща. Сосны, горделиво взирающие с высоты на дома, стояли словно стражники, хранящие деревню от чужаков. Со стороны построек и в местах, где сосны не закрывали солнечный свет, росли белые березы, а под ними раскидистые кустарники. То там, то тут ютились заросли рододендрона, распространяющие в воздухе терпкий, но приятный аромат.
И среди таежной флоры, на краю чащи притаились обломки рухнувшего много лет назад дачного домика. Он давно прогнил, оставив после себя только фундамент, печную трубу, да груду серого, превращающегося в труху дерева. Сад возле домика одичал и покрылся шубой из сорняка и дикой малины. И над самим остовом домика склонилась, будто бы из любопытства черемуха. Словно невеста, она нарядилась в свой самый лучший белый наряд. Я чувствовала запах ее цветов, своими оттенками напоминающий сладкий засахаренный мед.
Я подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть черемуху. И тогда я почувствовала, что не я одна очарована красотой дерева. На ступеньках домика отдыхал мальчик. Никогда прежде я не видела ребенка прекраснее. Он выглядел лет на двенадцать, и за его тонкие и утонченные черты лица его можно было бы принять за девочку. Русые кудрявые волосы он собрал в нетугой хвостик, на ленте виднелось несколько ярких перьев. Одетый в широкую воздушную рубашку и свободные бриджи, он сидел под деревом с закрытыми глазами и словно бы слушал незыблемую мелодию. Ветер шумел, и, казалось, сливаясь в единое созвучие с голосом листьев, маленький дух шептал мне свое имя.
Когда я сделала шаг навстречу наваждению, прозвучал будильник.
Сон все еще оставался печальным образом в моих мыслях, когда я открыла глаза и увидела потолок своей комнаты. Некоторое время я смотрела на него. Местами обвалилась краска, обнажая древние слои побелки. Простая лампочка на девяносто пять ватт не обрамлялась никакой люстрой. Повернувшись набок, я увидела мерно сопящую соседку и небольшую комнату, пребывающую в состоянии творческого беспорядка. Я встала и потянулась.
Лес возле моего дома все чаще стал появляться в моих снах. Возможно, я просто слишком долго отсутствовала, занятая учебой в другом городе. Но, на мое счастье, именно сегодня я отправлялась в родную деревню.
Утро пролетело в сборах. Я и сама почти не заметила, как оказалась в автобусе, в наушниках далеко за городской чертой. Восемь часов в дороге довольно изнурительны, а вкупе с таблетками от укачивания еще и плодотворны для сна.
Снова запах хвои. И опять заброшенный дом. На ветвях черемухи отдыхает тот же мальчик. Я присела на полусгнившее крыльцо, наблюдая.
На сей раз, мальчик был не один. По другую сторону дерева, почти незаметная среди белых лепестков притаилась крохотная девочка. В длинные распущенные волосы вплетались цветы черемухи, а легкое зеленое платье подчеркивало тоненькую фигурку. Приглядевшись, я заметила ее удивительные глаза. Совершенно черные и блестящие, как спелые ягоды черемухи.
Мальчик болтал свободной ногой, а девочка делала венок из цветов. Затем озорник улыбнулся и достал флейту. С первых нот он подчинил ветер. Устремив поток к земле, он поднял в воздух осыпавшиеся лепестки. Закружив их до верхушки дерева, он с удовлетворением отметил восторг на ее лице, завороженной танцем ветра. В определенный момент в музыке проблеснули резкие звуки. Ветер хлопнул тучкой лепестков у самого лица девочки. Она сморщила свой красивый носик. Одна из ветвей дерева хлестко шлепнула мальчика по открытой спине. Громкое «ой» и дух ветра упал с ветки на землю. Смех духа черемухи звонкими колокольчиками прорезал тишину.
Счастливые они бегали друг за другом, смеялись и играли.
Я проснулась от резкой боли в шее.
Автобус приехал.
Всю дорогу из города до деревни я старалась не смотреть на лес. Ночь благоволила мне. Я не видела слишком много. Я сглотнула подступающий комок рыданий. Рано. Еще не время.
Я, наконец, приехала. Дом. Смесь удовлетворения и грусти облегчила мне душу. Дом, милый дом.
Мать привыкла долго не спать. Годы работы в больнице и больное сердце приучили ее к трем, четырем часам сна. Полночи мы разговаривали. Об учебе, о работе и других насущных вещах. Родители все еще не знали, кто поджег сухую траву. Я постаралась не думать об этом.