– Брателло, Толян, мы с тобой, – обнадежили они приятеля, прилагая усилия, чтобы удержаться на ногах.
Маргарита, придя в себя, обдумывала, как лучше поступить: подсечь замыкающего тележкой или ударить по голове бутылкой. Тогда этот увалень, возможно, справится с двумя.
Моряк и амнистированный к тому времени скрылись за шторкой, двое других вразвалочку приближались к месту разборки.
«Ну и рейс, елки-палки», – подумала близкая к отчаянию Маргарита.
Поминутно оглядываясь на пограничную черту в виде шторки, которая уже вздыбливалась и покачивалась, точно кто-то перепутал ее с боксерской грушей, Галкина собрала бутылки.
Пассажиры, отупевшие в ожидании долгожданного рейса, почти все спали. Те, кто бодрствовал, уже успели не по одному разу приложиться к горячительным напиткам – своим и авиакомпанейским, поэтому все происходящее не очень-то их интересовало.
Собрав бутылки, Галкина одним глазом заглянула за шторку. Два тела, прислоненные к переборке, не подавали признаков жизни. Толян защищал разбитую физиономию от ударов моряка, подставив локти.
Маргарита кошкой прыгнула на Адама и повисла на руке:
– Прекратите, что вы делаете? Вы убьете его!
– Танки клопов не давят, – заверил Адам и стряхнул бортпроводницу.
Маргарита, поняв, что к моряку придется применить радикальные меры, схватила с тележки первую попавшую под руку бутылку и саданула Рудобельского по голове.
Два хука за сутки, не считая ударов судьбы, сделали свое дело – подполковник потерял сознание.
Лева Звенигородский, наблюдавший за показаниями приборов, с беспокойством покосился на второго пилота Василия Коротких:
– Сходи посмотри, что у них там.
Василий выбрался из кабины и потерял дар речи.
Презрев классовые предрассудки, пассажиры бизнес– и экономкласса рейса Магадан – Москва в едином порыве выстроились гуськом между рядами по всей длине салона авиалайнера. Каждый обнимал талию впередистоящего.
Паровозик из живых тел возглавляла бортпроводница Галкина в шапочке Снегурочки – показывала танцевальные па под мелодию шестидесятых «Еньку».
– «Прыг! Скок!» – Со странным блеском в глазах бледная Маргарита вскидывала безупречной формы ногу. В страшном сне такое не привидится.
– «Туфли надень-ка, – скандировали пассажиры, – как тебе не стыдно спать?»
– Галкина, – зашипел Василий, – ты обалдела? У нас приборы зашкаливают, не можем вывести машину из крена!
– «Славная, милая, смешная «Енька» нас приглашает танцевать», – с легкой одышкой пропела Маргарита.
Далее последовали два прыжка вперед, при которых Маргарита едва не протаранила Василия. Если бы Коротких не попятился, Галкина угодила бы второму пилоту прямо в пах. Такой буйной Василий старшую бортпроводницу еще не видел.
– Марго, – Василий выдернул Галкину из объятий господина в дорогом костюме, – ты в своем уме?
Разочарованный господин упал в кресло и принялся обмахиваться журналом.
– Вот это женщина, – восторгался он, – вот это темперамент! Амазонка! Звезда!
Василий Коротких тем временем втащил звезду в бытовой отсек и поинтересовался:
– Вылететь из авиации хочешь?
– О господи, – фыркнула Маргарита, – и он туда же! Куда вылететь-то?
От бортпроводницы несло алкоголем.
– Да ты, мать, напилась? – Васька вытаращился на Маргариту в надежде, что ошибся.
Нет, не ошибся. Галкина с неподражаемым выражением вытянула редкой породистой формы губы в трубочку и приложила к ним палец:
– Ш-ш-ш!
– Да мне-то что? Мне по барабану, а вот Лева сейчас тебя прищучит как пить дать. Ты у него и так как бельмо на глазу, как кость в горле и как камень в желчном пузыре.
– Слушай, отстань, – сдувшись, попросила Маргарита, – и без тебя тошно.
– Марго, усади паксов, не буди лихо, – посоветовал Василий.
– Есть, товарищ командир! – От резкого вскидывания руки Галкина качнулась, Васька обнял ее и прижался к бледной прохладной щеке лбом – Маргарита была ровно на полголовы выше. – Получишь сейчас, – попыталась оттолкнуть Ваську Маргарита, – раз-раз, и «вжик-вжик, выноси готовенького»! Отстань. Не рейс, а наказание. Двоих обез-вре-дила, ты следующий.
Но Василий не готов был сразу отпустить пьяную красавицу:
– А что ты с ними сделала?
– Все сделала: усы-пила и связа-ла.
Маргарита скрестила запястья, вызвав у Василия вспышку нездорового интереса к садомазохистским утехам.
– Когда? – запуская руки под блузку бортпроводницы и нащупывая восхитительно упругую грудь в гипюровых цветочках, проявил любопытство Коротких. Он, не задумываясь, отнес этот бред в разряд пьяных.